У кладезя бездны. Враги Господа нашего. Александр Афанасьев

Даже автоматная пуля может повредить этот редуктор, масло вытечет, и тогда до катастрофы останется максимум несколько минут… и то вряд ли. Вертолет начнет беспорядочное вращение вокруг своей оси, и…

      Паломник вскинул пулемет и открыл огонь по хвостовому ротору. Он выпустил не меньше сорока пуль, прежде чем в вертолете кто-то что-то начал понимать. Вертолет начал разворачиваться в его сторону, чтобы обдать его градом пуль из бортовой пулеметной установки… Паломник залег за стеной, надеясь, что пули ее не пробьют. Но вертолет так и не открыл огонь. Паломник лежал и слышал, как раздался какой-то треск… а меньше чем через минуту что-то с чудовищным грохотом упало совсем неподалеку…

      Капитан Марио Галеано лежал рядом с разгромленной церковью… и он был еще жив. По всему было видно, что это ненадолго. Опытный взгляд Паломника моментально сказал ему, что капитану Галеано, его наставнику и учителю в отрядах, – не поможет уже никто и ничего.

      Винтовки у него не было. Невдалеке догорал вертолет…

      Увидев Паломника, капитан попытался встать и не смог. Паломник опустился на колени, достал аптечку, начал обрабатывать его раны. В живот попало не меньше двух пуль, плюс возможна травма позвоночника, и еще одно ранение – выше, в мягкие ткани. Возможно, даже двух пакетов, которые были у Паломника, не хватит…

      Надо сделать укол – от болевого шока гибнет больше солдат, чем от самих ранений.

      Капитан оттолкнул руку со шприц-тюбиком.

      – Не надо…

      – Молчи…

      – Не надо. Я… не смогу говорить.

      – И не надо. Надо…

      Капитан снова дернул рукой.

      – Не трать… Все равно… не поможет.

      – Да пошел ты…

      – Перетащи меня… в церковь. Я хочу… умереть там…

      Паломник понял, что все бесполезно. Начал раскатывать плащ-палатку, чтобы уложить на нее капитана.

      В церкви, несмотря на пулеметный обстрел, было удивительно спокойно. Через дыры в стенах, проделанные пулями пулемета, сочился свет. В лучах света плавали пылинки, тянуло дымом с места падения вертолета…

      Капитан все еще был в сознании.

      – Помолись… за меня… – сказал он.

      Паломник отрицательно покачал головой.

      – Я теперь другой веры, друг. Не католик.

      – Помолись… как сможешь… твоя вера крепче… многих. Ты страдал за нее… и воевал за нее…

      – Я страдал из-за предательства.

      – Ты страдал… из-за веры… – сказал капитан, – иногда я думаю… неужели Христос хотел того… что мы делаем сейчас.

      – Наверное, нет…

      – Ты прав… нет. Тех, кто сегодня служит мессы, он выгнал бы… из храмов, как выгнал менял. Помолись… а я тебе все расскажу.

      Паломник посмотрел по сторонам – на стене рядом с ним было совсем не поврежденное изображение Святой вечери. Чуть наивное – Христос и его ученики были изображены рыбаками, как и те, кто строил эту церковь. Но это изображение в расстрелянной из пулемета церкви было