Страна призраков. Уильям Гибсон

глубину восприятия, которую давала таблетка. Когда-то он встречался с женщиной, утверждавшей, что витрины магазинов, где распродают излишки армейского имущества, – гимн мужской слабости. Интересно, в чем слабость Брауна? Этого Милгрим не знал, однако сейчас восхищался его руками в хирургических перчатках: они шевелились, как дрессированные морские существа из сказочного цирка-аквариума, наученные изображать движения фокусника. Вот они нырнули в карман и достали прозрачную коробочку, откуда ловко извлекли крохотный голубовато-серебристый предмет. Что-то корейское. Милгрим не помнил, отчего эти цвета ассоциировались у него с Кореей.

      Батарейка.

      Батарейки нужны везде. Даже в том приборчике, что ловит для Брауна и его своры редкие эсэмэски НУ, исходящие и входящие, прямо из воздуха этой квартиры. Милгрим недоумевал: он раньше думал, «жучок» должен быть в телефоне. А этот НУ, по рассказам Брауна, редко использовал дважды одну и ту же трубку или номер. Покупал их и выбрасывал. А впрочем, если вспомнить, так поступал и Бердуэлл.

      Браун встал на колени возле вешалки с одеждой и принялся ощупывать зелеными перчатками край чугунного основания на колесиках. Милгрим щурился на рубашки НУ и черную куртку: ему хотелось взглянуть на фирменные ярлычки, но приходилось держать фонарь, освещая чужие руки. Какая же это марка? Может, A. P. C.? Или нет?.. Однажды, когда они вдвоем сидели в закусочной на Бродвее, мимо прошел НУ собственной персоной, даже глянул на них через запотевшее окно. Браун от неожиданности спсихел, начал лихорадочно диктовать по беспроводной гарнитуре какие-то коды. Милгрим поначалу даже не понял, что паренек в черной кожаной шляпе с загнутыми впереди полями и есть тот самый НУ. Он выглядел как этнический вариант молодого Джонни Деппа. Браун однажды упомянул кубинско-китайское происхождение НУ и его родных, но Милгрим не определил бы этого на глаз. Скорее бы принял парня за филиппинца, да и то неуверенно. К тому же вся семья говорила по-русски. Вернее, обменивалась эсэмэсками на чем-то вроде русского. Голосов людям Брауна, насколько Милгрим знал, перехватить пока не удалось.

      Эти-то люди и беспокоили Милгрима. Вообще Милгрима тревожила масса всего, в том числе сам Браун, однако брауновские невидимые товарищи удостоились отдельной мысленной папки. Во-первых, их явно было чересчур много. Где служит Браун? В полиции? А те, кто перехватывает для него эсэмэски, – полицейские? В это Милгриму верилось с трудом. Они действовали как сотрудники федерального агентства. Но коли так, кто тогда Браун?

      Тот словно услышал беззвучный вопрос и, не вставая с колен, тихонько, с пугающим удовлетворением, хмыкнул. Морские зеленые твари вновь вынырнули на свет, держа что-то черное, матовое, возможно замотанное такой же черной матовой изолентой. Следом тянулся крысиный хвост черной матовой проволоки, тоже с изолентой. Милгрим догадался, что старая вешалка из Швейного квартала служит приборчику дополнительной антенной.

      Браун менял батарейку, а Милгрим аккуратно держал фонарь