Седьмая вода на коньяке. Ирина Хрусталева

а уж потом будем думать, что к чему.

      Девушки устроились в креслах поудобнее, и Наташа начала свой рассказ – с того самого момента, когда ей сначала прислал факс, а потом позвонил сам господин Трушин и попросил, чтобы она написала для него статью на правах рекламы, вернее, антирекламы, и разместила ее в своем журнале на первом развороте.

      – Я бы ни за что не согласилась, если бы не сумма, которую он мне пообещал за это, – оправдываясь, проговорила Наташа. – Теперь вот думаю сама про себя: «Бог шельму метит». Не погналась бы за большим рублем, не согласилась бы, не поехала бы с ним встречаться – и ничего бы такого не случилось, – горестно вздохнула она.

      – Ты не отвлекайся, я тебе не поп, чтобы передо мной исповедаться. Потом будешь грехи замаливать, – перебила ее Маша. – Рассказывай, что дальше произошло.

      Наташа начала рассказывать дальше со всеми подробностями, стараясь не упустить ничего.

      – Мне кажется, что вопрос о времени и ответ, что у меня остановились часы, были условным знаком, – проговорила Наташа. – Я теперь даже не знаю, что делать. Да, еще он, тот бородатый, кажется, назвал мой журнал.

      – Кажется – или точно назвал? – спросила Мария.

      – Черт его знает! – пожала Наташа плечами. – Журнал на столе лежал. Может, он просто вслух прочитал название, и все? Не могу точно утверждать. Я в это время в зеркало смотрелась, прыщик на носу увидела. Ай, в общем, где тонко, там и рвется, все одно к одному! Как будто все нарочно подстроено, – махнула она рукой. – Не могу я точно вспомнить про журнал, то ли спросил, то ли название прочитал, кто его знает? – снова повторила Наташа.

      – Ладно, это не столь важно. Дай-ка мне посмотреть, что на этих листах написано, – попросила Маша.

      – На, смотри, – вздохнула девушка и протянула подруге подробное досье на Савинского.

      Та пробежалась по нему глазами и выдала свое резюме:

      – Ты совершенно права, Наташка, тебя приняли за киллера, вернее, за киллершу. Ой, слушай, выходит, что этого парня баба должна убить? – встрепенулась она.

      – Да-а, подруга, ничего не скажешь, – тяжело вздохнула Наташа и с жалостью посмотрела на Марию. – Быстро же ты соображаешь. Я что, настолько плохо выгляжу, что меня можно было принять за мужика? Естественно, эта киллерша-женщина, иначе курьер не подошел бы ко мне. Что тут понимать-то?

      – Значит, ты на нее здорово похожа, – пришла к выводу Мария.

      – Что?! – подпрыгнула Наталья. – Ты хочешь сказать, что я похожа на убийцу? – возмущенно спросила она.

      – А еще на меня говоришь, что я плохо соображаю, – с сарказмом заметила Маша и насмешливо посмотрела на подругу. – Сама посуди: пароль паролем, а ты еще должна быть похожа на ту киллершу, чтобы курьер подошел именно к тебе!

      – Ты так думаешь? – упавшим голосом спросила Наташа и скуксила лицо в плачущей гримасе. – Только этого мне и не хватало! – взвыла она и сердито стукнула кулачком о подлокотник кресла.

      – Наташ, ты потом повозмущаешься и поплачешь вволю, а сейчас