Измена. Меган Хорхенсен

выбирается меньшее – пусть уж лучше нас в убийстве Кеннеди обвиняют, чем в чём-то ином, где не так просто вздорные обвинения в лепёшку раскатать.

      3.4. Глеб и Вадим

      Москва. 12 декабря 1991 года.

      – Приглядись к обвинениям. К каждому сомнению. К любому доводу.

      – Конечно, Глеб Сергеевич… Опять обижаете.

      – Не обижаю, и даже не учу. Я тебе время экономлю. Возьми каждое обвинение против властей и пройдись по нему. От начала до конца. Нужна будет помощь – обращайся. Больше ничего пока не делай и ничего не трогай.

      – Глеб Сергеевич, что мы ищем? Что вы там заметили?

      – Не буду говорить. Не хочу. Может быть, с ума схожу, старческий маразм. Поэтому пройдись сам по всем материалам. Чтобы моя шелуха тебе не мешала, свои выводы не подкладываю. Захочешь найти дополнительные данные, сначала меня спроси, – может быть, я их уже искал. Тогда зачем тебе время тратить?

      – А если вы не то нашли или не всё нашли?.

      – Может быть и так. Но я говорю о запросах в другие ведомства – наши и ихние. Прежде чем сделать запрос, спроси у меня, не делал ли я его. Потом можешь и сам запросить, если сочтёшь нужным.

      – Глеб Сергеевич, я на вас вот уже семь лет работаю. Не люблю я таинственности.

      – Я же говорю, старческий маразм у меня. Вот и докажешь, начальству на блюдечке поднесёшь. Меня на пенсию – цветочки в теплице выращивать, – тебя на моё место.

      Глеб иногда обидно шутит. Но не для того, чтобы обидеть, а чтобы реакцию увидеть.

      – Про начальство и на ваше место – специально? Проверяете, готов ли копать до дна или остановлюсь, если жареным запахнет? Не решу ли рукой на всё махнуть, коли уж вся страна рухнула? Мол, мне что, больше всех надо, что ли?

      – Я всегда говорил, что ты сообразительный. Проверяю, конечно.

      – Ага, не доверяете, значит.

      – Да, да. Вот именно, не доверяю. Я и себе не доверяю… Так, давай о деле. Проверь конкретные пункты. Бери любое заявление: в таком-то году убили такого-то свидетеля, и поработай. Уточни, убили ли; если убили, то был ли покойный и впрямь свидетелем; если был, то что видел; имело ли смысл убивать или случайно зарезали.

      – В нашем деле случайностей не бывает.

      Глеб хмыкает. С ехидной усмешкой смотрит на меня поверх очков:

      – Кино насмотрелся? Али книжек про шпионов начитался? Как будто шпионы не люди. Как будто у шпионов не обычная жизнь, полная совпадений и случайностей.

      – Ну, Глеб Сергеевич, вы сегодня не в настроении, как вижу.

      – Дошутишься. Не уважаешь начальство. Ладно, не отвлекайся. Проверишь; посмотришь, что получится; сколько аргументов обоснованы, а сколько из пальца высосано. Дальше решим, исходя из соотношения, что происходит. Пока запашок мне всё сильнее чудится.

      – Чудится?

      – Именно так. Пока чудится. Остальное станет ясно после твоей проверки. Возможно, просто репортёры-щелкопёры воду мутят. Всего в деле обвинительных пунктов тысячи. Проверь главные. Этого хватит. Остальное – чушь,