В дурном обществе. Энн Грэнджер

невелик: сыр, чили кон карне – то есть фарш с острым перцем и фасолью – и печеная фасоль, причем две последние начинки подозрительно похожи по вкусу. Несмотря на бесконечные разговоры о превосходной шотландской говядине, думаю, Джимми готовит чили кон карне, просто добавив в печеные бобы бульонный кубик и щепотку порошка карри.

      В тот вечер, когда мы пришли, в зале сидел только один растерянный клиент; он уныло сгорбился над угловым столиком и педантично исследовал содержимое своей тарелки, разрезая печеную картофелину на маленькие бесформенные кучки пюре и бобов. Смотреть на него было все равно что следить за человеком, который боится проглотить счастливую серебряную монетку, запеченную в рождественском пироге. Возможно, он заказал картошку чили кон карне и сейчас искал мясо. Оптимист! Я мысленно пожелала ему удачи.

      Джимми принял у нас заказ и взял деньги. Джимми всегда берет деньги вперед, до того, как вы увидите свою печеную картофелину. Потом он вручил нам карточку с номером, несмотря на отсутствие очереди, и велел садиться, куда мы хотим.

      Мы выбрали один из нескольких засаленных столиков, я положила на столешницу карточку с номером, вытерла сиденье стула и села. Ган положил руки на стол, сдвинув карточку, и сказал:

      – Я вот все думаю.

      – О чем? – спросила я.

      – Допустим, старик действительно видел похищение. Значит, кто-то пропал, так? Жертва, я имею в виду. Возможно, полиция еще не в курсе, но кто-то ведь знает, что девушка пропала! Ее должны хватиться.

      – Продолжай… – кивнула я.

      У нас было достаточно времени, чтобы все обсудить. Джимми скрылся в коридорчике, и сразу сквозь щель в пространство за прилавком повалили клубы сизого дыма. Я обрадовалась, что Ганеш сменил гнев на милость и наконец начал воспринимать Алби всерьез. Люблю, когда Ганеш подключается к решению той или иной задачи, потому что его рассуждения обычно оказываются разумными.

      Так получилось и сейчас. Он прав. Домашняя девушка, которая живет в лоне любящей семьи, не может ни с того ни с сего взять и исчезнуть. Никто не заметит, если исчезну я, кроме Ганеша и, может быть, Дафны. Хотя Дафна, возможно, подумает, что я просто ушла. А если Ган уедет жить в Хай-Уикем, о моем исчезновении он узнает очень не скоро. Неприятная мысль! Фран Варади, девушка, по которой никто не скучает…

      – Возможно, похитители сказали ее родным: не звони те копам, а то хуже будет. Родственники, может быть, надеются, что справятся сами.

      В словах Ганеша, как всегда, имелось рациональное зерно. Возможно, именно поэтому дежурный сержант отнесся к моим словам так равнодушно. Если бы он знал, что на его участке похитили человека, рассказ Алби, независимо от того, кем он был, сильно всколыхнул бы их всех.

      Звякнула микроволновка. Джимми, окруженный клубами дыма, вышел из коридорчика, похожий на инопланетянина в дешевом кино, достал картошку, подошел к нам и царственным жестом поставил перед нами тарелки.

      Картофелины были настоящими великанами: пережаренными до светло-коричневого цвета