Каботажный крейсер. Корабль призраков. Олег Шелонин

выдавил из себя Черныш, – за это время могли восстановиться. Будем исследовать этот феномен, а на остальных звездолетах тоже движки сдохли?

      – Навскидку точно не скажу, но, по-моему, у «Пегаса» отказала система импульсной подачи топлива, а у «Гермеса» барахлит фокусировка энергетических полей.

      – В вашем музее что, всего три звездолета?

      – Нет, их двадцать три, но на остальных стоят муляжи.

      – Не понял! – грозно насупил брови артист.

      – Я тут ни при чем, – заволновался директор. – Мне сверху спустили разнарядку. Была задержка с поставкой в Федерацию этих двигателей на завод, и, чтоб не запороть срок сдачи, решили…

      – Да чтоб вас всех! – разозлился Черныш, и вновь активировал идентификатор. – Дроидам – с первого по четвертый и с девятого по двенадцатый. Демонтировать скачковые двигатели на звездолетах «Гермес» и «Пегас». По завершении работ доставить их в лабораторию.

      – А что мне теперь с этими кораблями делать? – робко спросил директор.

      – Повесить табличку: «Закрыто на учет», – сердито рыкнул Петр.

      – Чего учет? – опешил директор.

      – Учет двигателей. Джим, кончай валять дурака, – приказал Черныш, продолжавшему стучать по кнопкам парню. – Погнали, нам тут больше делать нечего.

      Константин Васильевич проводил взглядом вереницу дроидов, скрывшихся с музейными движками в облаках, тяжко вздохнул и поплелся обратно в офис своим ходом. Ему надо было проветриться. Лихой налет свалившегося как снег на голову ревизора выбил директора из колеи. Он все пытался разобраться, как мог включиться двигатель без генераторов полей. О том чтобы они самовосстановились, не могло быть и речи. Тут ревизор явно пошутил.

      На руке завибрировал Итор, энергично требуя связи.

      – Я слушаю, – вяло принял вызов директор.

      – Нет, это я вас слушаю, – прозвучал в ответ суровый голос Ершова, и в воздухе перед ним появилась голограмма начальника КГБ района. – Мне только что доложили, что на территории вверенного вам музея была сделана попытка запуска скачкового двигателя. И как я это должен понимать?

      – Я тут ни при чем, – поспешил отбояриться директор. – Это ревизор со своим экспертом тут нахимичили.

      – Какой еще ревизор? – нахмурился Ершов.

      – Генеральный ревизор по безопасности движения наземных, воздушных и космических транспортных средств Петр Алексеевич Черныш.

      – Какой генеральный ревизор?!! – заорал Ершов. – Вы давно последние постановления ЦК изучать перестали? Эта должность упразднена пятнадцать лет назад, а все ревизионные функции переданы в ведение Комитета государственной безопасности! Чем там этот ваш липовый ревизор занимался?

      – Ревизией, – слабым голосом прошелестел директор.

      – И что его ревизия выявила?

      – Что неисправный скачковый двигатель на звездолете самовосстановился, заработал, и он приказал своим дроидам снять все скачковые двигатели с экспонатов и отправить их в лабораторию.

      – Идиот!!! Тебя ограбили! Прямо из-под носа коммунистическую собственность