Приметы и религия в жизни А. С. Пушкина. Владимир Владмели

соперником. Проигрыш наличных денег Федор посчитал случайностью и стал увеличивать ставки. Догановский, подливая масла в огонь, несколько раз проиграл Толстому, а потом обчистил его так, что из-за стола Фёдор встал совершенным банкротом. Несколько дней он пытался раздобыть деньги, но все было безуспешно и Американец решил покончить собой.

      В то время он жил с цыганкой Авдотьей Тугаевой. Своей безропотностью она смягчала буйный характер Федора и когда Толстой впал в депрессию, Авдотья, почувствовав неладное, не отходила от него ни на шаг. Он хотел отделаться от нее и, придравшись к какому-то пустяку, обругал ее последними словами.

      – Что с тобой, Федя? – спросила она и такое искреннее участие было в ее словах, что против воли он ответил:

      – Жить не хочется, Авдотья.

      – Почему?

      – Мою фамилию должны вывесить на черной доске в Английском клубе за неплатеж долга, а я такого позора не вынесу.

      Авдотья прекрасно знала, что карточный долг для любого дворянина был «долгом чести», а черная доска и исключение из Английского клуба унижением гораздо более страшным, чем разжалование в рядовые.

      – Много ты должен? – спросила она.

      – Какая разница, – махнул рукой Федор.

      – Скажи, может я смогу тебе помочь. Ведь у меня есть друзья, у меня и свои деньги имеются.

      Федор назвал сумму.

      – Обещай мне ничего не предпринимать до моего возвращения, – горячо воскликнула Тугаева, – я тебе обязательно помогу.

      – Обещаю, – устало сказал Федор.

      Следующие двое суток он провел как в забытьи и когда Авдотья вернувшись, дала ему пачку денег, он решил, что бредит. Она попросила его пересчитать банкноты, а он, не веря происходящему, молча смотрел на нее.

      – Где ты их взяла? – спросил он, наконец.

      – У тебя. Ведь мы с тобой живем 5 лет. За это время ты подарил мне много подарков. Я их очень бережно хранила, а теперь все продала, так что эти деньги твои.

      От избытка чувств Федор не мог говорить. Он лишь обнял Авдотью и стал нежно целовать ей руки. А после того как расплатился с долгом, они обвенчались.

      Некоторые знакомые не признавали его жену. Для чванливых представителей высшего света его брак был непростительным мезальянсом и вокруг Федора образовалась непривычная пустота. Семейная жизнь его тоже складывалась трагично: дети его умирали в младенчестве. Толстой твердо уверовал, что Бог наказывает его за грехи молодости. После смерти первенца он даже наложил на себя епитимью: не пить полгода. Держался он стоически и только раз, когда после холостой пирушки к нему приехал один из приятелей, Федор попросил:

      – Дыхни на меня, хоть винца понюхаю.

      Но епитимья не помогла. Дети продолжали рождаться и умирать. Тогда Федор Иванович завел синодик, в котором выписал имена убитых им на дуэлях. После смерти каждого своего ребенка он вычеркивал имя очередного убитого и сбоку писал «квит». Так у него умерло 11 детей, в том числе и любимая дочь Сара. Полностью заплатив дань Всевышнему, он тяжело вздохнул и сказал:

      – Слава Богу, хоть мой цыганенок будет жить. И действительно двенадцатый