Репортаж о черном «мерседесе». Александр Прозоров

колен деревянную клюку.

      «Это к удаче», – подумал я, и на губах невольно появилась улыбка.

      – Добрый вечер, – как можно доброжелательнее поздоровался я. – Вы не знаете, Игорь Рыжков здесь живет?

      – Ну ты смотри, – удивилась та, что с клюкой, – сколько уж нет человека, а к нему все идут.

      – Много приходят? – тут же заинтересовался я.

      – А как же, – подхватила вторая. – Золотые руки у парня были. Чего только не делал! Бывает, видишь, затаскивают к нему в гараж какую-то рухлядь, смотреть не на что. Вон его гараж, коричневый который. А пройдет неделя-другая, глядь, а выезжает такая красавица, глаз не оторвешь. Сверкает вся, фары светятся.

      – Через них и пропал, – вздохнула старушка с клюкой.

      – Что, в аварию попал? – чуть не шепотом уточнил я, боясь спугнуть везение.

      – Нет, – замахала руками бабуля. – Он и не ездил совсем. «Победа» у него была. Красивая, как новая. Поехал он как-то в выходной на перешеек, Карельский, познакомился там с иностранцем каким-то. «Жалко, – рассказывал, – отдавать, но уж очень он меня упрашивал. Коллекционер какой-то» Этот иностранец приезжал сюда, раза три. Игорек ему еще машину сделал. «Волгу» старую, с темным верхом таким, – бабка попыталась изобразить что-то руками. – А потом и сам за границу ехать собрался. Гараж продал, вещи. А тут вдруг слышим – разбился. С вышки упал. И чего его туда понесло?

      – Жалко… – кивнул я.

      – Очень жалко, – вздохнула бабка с клюкой. – Золотые руки у парня были. Смотреть приятно было, как он трудился. Все сверкало у него, все его слушалось.

      – А вы сами здесь живете? Из окна его видели?

      – Да, – несколько забеспокоилась старушка. – Вон мои окна, на третьем этаже.

      – А как вас зовут? – я уже откровенно вынул блокнот.

      – А что случилось, зачем?

      – Все хорошо. Просто, мне интересен этот парень. Можно, я потом задам вам о нем еще несколько вопросов?

      – А чего он вам? – продолжали сомневаться старушки.

      – Ну, ему-то все равно, – напомнил я, – а вот память остается.

      – Да, да, – поцокали они языком, и та, что с клюкой, призналась: – Марья Никитична я. Ты заходи, я Игоречка с детства знала.

      – Спасибо, зайду.

      В блокноте появились новые записи:

      Автослесарь.

      «Победа», «Волга».

      Иностранец.

      Не знаю, насколько это могло пригодиться в будущем, но дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки.

      В конце дома стоял круглосуточный ларек. Я посмотрел на часы, купил четыре бутылки «Балтики», кинул в заплечную сумку, вернулся к мотоциклу и неторопливо потарахтел в Веселый поселок. Алла как раз должна работу заканчивать.

      На улице к половине одиннадцатого уже стемнело, а вот Аллины окна, наоборот, зажглись. Я подкатил к самому дому, посигналил, дал газу и заглушил мотор. По таким звукам меня трудно с кем-нибудь перепутать.

      – Привет, – она посторонилась, пропуская меня в квартиру.

      – Здравствуй, – я закинул шлем на полку и достал пиво.

      –