Нежный супруг олигарха. Дарья Донцова

такой часто берут на сдачу.

      Я постаралась не измениться в лице. Действительно, сущий пустяк! Всего лишь восемь тысяч рублей, ну просто не о чем думать!

      – У нас их мигом расхватали, – продолжала тем временем Оля, – на них очень модная вышивка. В этом сезоне череп самый писк, серьги в виде него делают, кулоны. Вот толстовка и топик, посмотрите!

      Девушка сняла с кронштейна коротенькую маечку, которую украшал череп из стразов.

      – Прикольно? Не хотите померить?

      – И сколько стоит вещичка?

      – Со скидкой тридцать пять тысяч.

      – Рублей? – икнула я.

      – Конечно, – засмеялась Оля, – не евро же. У нас демократичные цены, не то что в бутике за углом. Вот там юбчонка за десять штук баксов – обычное дело, а у нас дешево. Примерите? Как раз ваш размер!

      – Спасибо, – начала отбиваться я, – не люблю одежду без рукавов.

      – Есть водолазки. Цветные, – не успокаивалась Оля, – и толстовки.

      Я встала.

      – Пойду, пожалуй.

      – Платья с принтами!

      – Я предпочитаю джинсы.

      – Вот замечательные штанишки с вышивкой!

      Я направилась к двери.

      – Можно бархатные найти, – бубнила мне в спину Оля, – вельветовые, коттоновые, стрейчевые…

      Я вылетела на улицу и всей грудью вдохнула отвратительный московский воздух. Если подобные лавки существуют, да еще считают себя демократичными, значит, у них есть покупатели. Кто они, эти сумасшедшие, готовые отдать толстые пачки банкнот за чепуху? Мне всегда казалось, что цена и качество должны быть сбалансированы. Я согласна: кольцо с бриллиантом в пять карат или джип не могут стоить тридцать пять тысяч рублей. Если вам в ювелирном магазине или в автосалоне предложат товар по такой цене, значит, джип картонный, а украшение выполнено из металлолома. Но только что увиденному мной топику красная цена три сотни целковых! Ладно, оставим бесполезное возмущение в стороне. Придется признать временное поражение: в бутике никто не назовет мне имени покупателя бейсболки, даже «автору» самых модных телесериалов не сумеют помочь, продажу мелочи за восемь тысяч рублей здесь не учитывают. Надо возвращаться в дом Наташи Фоминой, вдруг кто-то из ее родственников уже пришел с работы.

      Но в просторном подъезде меня ожидала неудача – на мои нетерпеливые звонки никто не отреагировал.

      Я решила подождать. Привалилась к стене и начала следить за входом в подъезд. Дверь распахивалась, пропускала разных людей, но никто из них не спешил ко второй квартире, люди подходили к почтовым ящикам, а потом топали к лифту. Промаячив так час, я страшно устала – по мне уж лучше шестьдесят минут носиться по улицам, чем изображать из себя деталь интерьера.

      Дверь грохнула в очередной раз, и с улицы вошла женщина лет пятидесяти, которая тащила за собой тележку с бесплатными газетами. Тяжело вздыхая, она принялась распихивать издания, причем начала с конца – с ящика, где белели цифры «43». Цифру «2» тетка почему-то пропустила.

      – Второму номеру пресса не нужна? – вступила я в разговор.

      – Ты о чем? – равнодушно спросила женщина.

      – Вы всем сунули газету, а во вторую квартиру – нет.

      – Там