Сгоревший клиент. Дмитрий Дубинин

чуть ли годами не появляется, подумал я, спускаясь вниз. Но за что его так хаять-то? Меня даже слегка покоробило от того, как матушка назвала своего сына. Моих бы сил тоже хватило, наверное, не больше чем на пару дней в такой обстановке. Но где же тогда искать моего коллегу – вот в чем вопрос. Девушка-женщина? Что-то ни разу я не слышал, общается ли с кем теперь Игорь. Да и женщина ли была причиной развода? Может быть, наоборот – жена Таганцева что-то учудила? Похоже на то. К тому же, насколько я знаю, Игорь пьет только сухое вино в гомеопатических дозах. А какая еще причина для распада семьи может быть в наши дни, если не пьянство и не адюльтер? Только зарплата мужа в пятьсот долларов и ниже. Игорь, бывало, зарабатывал куда больше. Правда, я знаю людей, кому и пять тысяч баксов в месяц – копейки.

      Когда я выходил на улицу, то в третий раз за день столкнулся с Кривцовым – старший лейтенант как раз собирался звонить в домофон. Опер внимательно посмотрел на меня. Он по-прежнему походил на офицера из советского фильма про войну. Только теперь уже на эсэсовца.

      Глава четвертая

      – И ты думаешь, что самый крутой теперь? – Леха с отвращением оглядел мой наряд, по-прежнему состоящий в числе прочего из мотоциклетной куртки и платка на голове.

      Сам он тоже выглядел круто – на голове его красовалась кепка-«жириновка» на пару размеров больше, чем надо. И под глазами набухли синяки – потемнее, пожалуй, чем мои.

      – Мы, наверное, не об этом должны говорить, – сказал я, делая вид, что мне совсем не страшно. – Вот твой телефон.

      Леха даже не взглянул на трубку, которую я положил на капот зеленой «Хонды». Он по-прежнему недобро смотрел на меня, стоя возле машины. За рулем находился Олег. Думаю, этот тип тоже не питал ко мне нежных чувств. Больше в автомобиле никто не сидел, но для меня и двоих головорезов было более чем достаточно.

      – Мне не телефон нужен, – сказал он.

      – Я знаю. Но и мне нужно кое-что.

      – Тебе мало того, что ты вообще еще шевелишься?

      – Мало, – нагло сказал я. – Мне надо шевелиться на свободе. И не мотать срок за чужие «пироги».

      – Это ты о чем?

      – О пушке. На которой остались мои пальцы.

      – Ее уже не достать.

      – Тогда «бук» тоже достать не получится. Поговорили?

      – Ну ты ваще что ли, не въезжаешь, чем для тебя сегодняшний день кончится, чувак? Ты уже одной ногой вон там… – Леха показал пальцем в сторону ограды кладбища.

      – Все там будем, – попытался я пофилософствовать, стараясь удержать предательскую дрожь в коленях. – И я знаю только то, что буду там обеими ногами, если отдам ноутбук тебе. А так у меня всегда будет чем прикрыться, если ты подкинешь пушку ментам. Или если я сегодня не вернусь домой, «бук» окажется у ментов раньше, чем «китаеза».