Женщина в клетке. Юсси Адлер-Ольсен

же как-то вернуть ее к действительности.

      – Или отвлечь от действительности, – сказал Ларс Бьёрн.

      Телефон был переключен на секретаря, однако раздался звонок.

      «Никого не соединять, кроме королевы и принца Хенрика» – гласило распоряжение, данное секретарше. Значит, это жена.

      – Да? – сказал Ларс в трубку.

      Когда он услышал голос собеседника, усталость навалилась на него пуще прежнего.

      – Это директор полиции, – сказал шепотом Ларс, прикрыв рукой трубку, а потом передал ее Маркусу и на цыпочках вышел из кабинета.

      – Да, Маркус, – раздался в трубке характерный голос. – Я звоню, чтобы рассказать тебе: министр юстиции и комитеты быстро провели работу. Так что дополнительные ассигнования приняты.

      – Приятная новость, – ответил Маркус, прикидывая, как можно поделить бюджет.

      – Ну, ты же знаешь официальный путь прохождения служебных бумаг. Сегодня Пив Вестергор и комитет Датской партии по вопросам права побывали на совещании в Министерстве юстиции, и колеса завертелись. Начальник полицейского ведомства попросил начальника Государственной полиции попросить меня узнать, управились ли вы с организацией нового отдела.

      – Полагаю, что да. – Маркус нахмурился, представив усталое лицо Карла.

      – Вот и хорошо. Передам эту новость по инстанциям. И с какого же дела вы собираетесь начать?

      Такой вопрос как-то не вдохновлял на энергичные действия.

      В душе Карл уже совсем собрался домой: часы на стене показывали 16.36, но его внутренние часы их значительно обгоняли. Поэтому звонок Маркуса Якобсена, предупредившего, что сейчас спустится, показался ему совсем некстати.

      – Я должен отчитаться наверх о том, над чем ты сейчас работаешь, – заявил Маркус.

      Карл тоскливо посмотрел на пустую доску объявлений и немытые кофейные чашки, выстроившиеся на столе для совещаний.

      – Ладно, Маркус. У меня еще есть 20 минут, так что можешь зайти. Вообще-то у нас тут работы выше головы.

      Положив трубку и набрав полную грудь воздуха, он медленно выдохнул, встал и пошел по коридору.

      Ассад сидел в своей каморке. На его крошечном письменном столике стояли две фотографии в рамках, на каждой теснилось бесчисленное множество людей. Над столом красовался плакат с арабской надписью и экзотическим зданием – что это такое, Карл не смог сразу вспомнить. На крючке в двери висел коричневый халат того покроя, который исчез из обихода вместе с теплыми гамашами. Вдоль стены напротив двери были аккуратно расставлены в ряд орудия труда: ведро, швабра, пылесос и целый арсенал бутылок с моющими и чистящими средствами. На полке были разложены резиновые перчатки, маленький транзистор с кассетным проигрывателем, из которого чуть слышно лились звуки тунисского базара, рядом блокнот, бумага, карандаш, Коран и маленькая пачка периодики с арабской печатью. На коврике, расстеленном перед полкой, еле-еле могло поместиться коленопреклоненное тело. Все вместе выглядело весьма живописно.

      – Ассад, –