Ученик чародея. Ник. Шпанов

отрывают голову, – так силен был удар. В рот, в нос, в уши – всюду врывалась вода. Вилма задыхалась. Но вместо того чтобы закрыть лицо, защищаться от воды, она обеими руками ухватилась за высившиеся за ее спиною бочки из-под цемента. Удар струи в живот заставил ее согнуться. Она не могла даже кричать от боли – вода по-прежнему заливала ее с ног до головы. Струя сбивала с нее одежду. Вилма держалась, повернувшись к струе спиной. Все видели, как иссякают ее силы. Вот она выпустила бочку, за которую держалась. Ноги ее подкосились, и она упала. Даже тут вода преследовала ее, и удары струи, жестокой, как плеть о тысяче хвостах, терзали, мяли ее тело, казалось, делавшееся все меньше и меньше. Словно оно таяло в этом неумолимом потоке.

      Снимок отца Шумана

      В портрете «конвоира» Москва опознала преступника, пять лет тому назад осужденного за убийство и направленного в одно из мест заключения для отбывания наказания. Таким образом устанавливалась личность одного из участников преступления. Однако стоило Грачику потребовать по телеграфу данные из места заключения, откуда, видимо, бежал этот субъект, как прибыл совершенно ошеломляющий ответ: преступник находится в заключении и никуда не бежал.

      Грачик вооружился лупой. Однако сколько он ни разглядывал фотографию, полученную от Шумана, сколько ни поворачивал ее так и эдак, ничего нового обнаружить не мог. Но вот лупа дрогнула в его руке: от костела справа налево четко ложилась тень, а фигуры шагавших перед костелом троих людей… вовсе не отбрасывали тени!.. Да, да, – ни Круминьш, ни его «конвоиры» не давали тени на мостовую, словно солнечные лучи пронизывали их, как бесплотные существа.

      Стоило Грачику сделать это открытие, как мысль заработала в том же направлении: почему предметы, находящиеся ближе к объективу, чем Круминьш и его «конвоиры», оказались на снимке более четкими, гораздо резче очерченными. Разве не известно, что не в фокусе могут оказаться предметы, приближенные к аппарату, а не удаленные от него. За менее четким лицом и фигурой Круминьша – снова более четкий куст и фасад костела… Быть может, причиной нечеткости фигуры Круминьша было то, что он в момент съемки двигался и изображение «смазалось»? Но ведь двигался с той же самой скоростью и один из «конвоиров», а его фигура и черты очень ясны – более ясны, чем у Круминьша и второго сопровождающего. Что все это значит… Нужно получить подтверждение специалистов в том, что несоответствие теней и четкости на фотографии означает именно то, что подозревает он сам. Да, но… Лицо Грачика вытянулось в гримасу разочарования: чтобы потребовать ответа у экспертизы, он обязан представить ей достаточный материал – нужны все фотографии, на каких имелось изображение Круминьша, а ни в личном деле покойного в заводоуправлении, ни в завкоме фотографии Круминьша не нашлось. Что же касается любительских снимков, то Силс заявил, что ни он сам, ни Круминьш старались не попадать в чей бы то ни было объектив: они боялись, чтобы их фотографии не попали туда, за рубеж.

      Единственной