Битва на Калке. Алексей Живой

было не куда. Первое что пришло в голову, это дурацкая мысль о страшилках. В детстве Григорий с друзьями любили так дурачиться в пионерлагерях и пугать вожатых и друг друга по ночам. Механик широко открыл рот, врубил фонарик и направил луч себе в рот, так что осветились только зубы. На всякий случай он даже тихонько зарычал.

      Сработало на все сто. В наступившей тишине послышался глухой звук падающих на землю сабель и кистеней. Разбойники на несколько секунд остолбенели, а затем из груди Семена донесся сдавленный хрип:

      – Атас, нечистая….

      На подкосившихся ногах все, кто стоял перед освещенным механиком, с криками разбежались кто куда, огласив окрестности диким воем. «Не на того напали, – подумал им вслед Григорий, выключил фонарик и снова растворился в темноте».

      Спутник Семена, трусивший больше всех, с разбега налетел на своего атамана, что стоял в десяти шагах от места событий, прислушиваясь к тому, что происходило в темноте. Косой схватил его за шиворот и рявкнул:

      – Ты че орешь, дура, раньше времени смерти захотел?!

      Разбойник продолжал вырываться, махать руками и орать на весь лес:

      – Там, там, там…нечистая, лешак, мертвечина!!!!

      – Ты чо несешь, дура!

      – Оно светиться во тьме и зубы вот такие…

      – Ты чо…

      В этот момент Забубенный решил пойти в атаку. Он под шумок приблизился к разбойникам, оскалил пасть и снова включил фонарик. Атаман по кличке Ванька Косой хоть и был не робкого десятка, но фонариков в своей жизни еще не видел. Эффект неожиданности снова отменно сработал.

      Косой разжал пальцы, отпустил разбойника, который тут же с ревом унесся в темноту, и пробормотал:

      – …И правда мертвяк…

      – Светится…– подхватил Рваный и заорал во все горло, – тикай братцы, нечисто тут!!!

      Бросив саблю, бравый атаман Ванька Косой, наводчик Рваный и его спутники с воплями бросились врассыпную. Бегство их добавило суматохи в сечу, что еще шла вокруг, но уже близилась к своему концу. Душегубы теснили ратников черниговских повсюду, ибо числом их втрое больше было. И скоро всем воинам пришел бы конец, но, услышав крики атамана, разбойники решили, что напали на заколдованное место. Видно, проклятый клад был у купцов, и бились они уж много времени с мертвяками, в которых те купцы оборотились вместе с охраной. То-то никак одолеть не могли разбойники охрану купеческую, числом малую, как им напел Рваный. Побросав оружие, разбойники разбежались с криками по лесу, а через пять минут их уж и след простыл.

      Увидав неожиданное бегство ратники Путяты, решили, что отбились от нападения и стали сбираться к угольям костра почти потухшего. Потери посчитали. Тяжко им пришлось, разбойников-то много больше было. Порубили душегубы в сече ночной семерых из ратников черниговских, среди них двое отроков было: Черняй и Митяй, по неопытности сгинувшие.

      Но об этом Забубенный позже узнал, а сперва, как разбежались разбойники по лесным закоулкам, он, подивившись магической силе фонарика своего, минут пять думу думал: тикать или не тикать на свободу. Решил пока не тикать.