Игры для мужчин среднего возраста. Иосиф Гольман

работы, начинала заниматься тем, что сейчас называют «promotion» (Сашок, учась в лицее, успел хороших слов нахвататься).

      Как тут мальчика не взять! Сын матери-одиночки, живет через два дома, да к тому же – талант.

      Короче, в синей красавице школе таких, как он, больше не было. Лицей был изначально рассчитан на углубленное изучение языков и естественных наук. Но дети, отобранные не самым естественным отбором, и дальше двигались по жизни своим путем.

      Честные пятерки Сашка, подкрепленные третьим местом на городской олимпиаде, ничем не отличались от пятерок Веника, батя которого подарил любимой школе полсотни настольных компьютеров для учебной работы.

      Вениамин был хороший парень, царство ему небесное, но одной вещи Сашок не простит ему никогда.

      Ладно, хватит лирики.

      Около школы вроде все чисто. Ничего подозрительного.

      Минут через пятнадцать можно будет ожидать первых клиентов.

      О нет! Пятнадцать минут – это почти вечность, когда запасы уже иссякли, а тело даже не просит, а всепоглощающе требует попой дозы. Смотреть на часы и рассчитывать время в такой момент просто невозможно.

      Вон он, крадется. Типичный «нарик», несмотря на свои шестнадцать. Глаза заискивающие, денег скорее всего ноль. На той неделе этот дурак уже пытался расплатиться настенными часами. Идиот.

      – Сашок, дай по дружбе, а? – Рожа у Димки такая умильная. Ну больше всех на свете он сейчас Сашка любит. А года три назад, когда на папанином «мерсе» его в школу привозили, он Сашка замечал?

      Димка, напуганный мрачным молчанием «толкача», снова быстро заговорил:

      – Деньги завтра будут точно. У меня день рождения завтра.

      – Вот завтра и побазарим, – ответил Сашок, сразу потеряв интерес. «Мерс», на котором Димку в школу возили, его папа тоже бесплатно получал?

      – Я все верну. Хочешь, с процентами! – в отчаянии уже поскуливал тот.

      Сашок прекрасно понимал его ощущения, сам такое года полтора назад не раз испытывал. Но жалости не было: это – бизнес. Хочешь кайфа – плати деньги.

      – Я сказал – нет! – отрезал он, поворачиваясь к парню спиной. Осторожно поворачиваясь, прекрасно понимая, на что способен отчаявшийся героиновый наркоман.

      Димка прыгнул на него со спины, но, получив удар в лицо, упал на газон, захлебываясь злыми и несчастными слезами.

      – Я не могу больше… дай, пожалуйста… я верну… – бормотал он, пытаясь подняться и снова падая, даже без Сашкиных кулаков.

      Сашок зло взглянул на придурка и собрался отойти за угол: ему такие концерты на месте сбыта, как пишут в протоколах, совершенно не нужны.

      – Постой, у меня есть одна вещь… – простонал «нарик».

      – Что еще у тебя есть? – приостановился Сашок.

      – Вот! – Тот, наконец поднявшись, вытащил что-то из-за пазухи.

      – Не-ет, – разглядев, покачал головой толкач. – Куда я ее дену? – На тонкой золотой цепочке болтался кулон со сверкающим прозрачным камнем.

      – Это материн, – всхлипывая, бормотал Димка. –