Игры для мужчин среднего возраста. Иосиф Гольман

все, – не стал спорить водитель. – Вот мы, например, сейчас в правильном месте. А могли бы в кабинетах торчать.

      – Деньги делать… – уязвил Док.

      – Или клизмы ставить, – ответил Ефим.

      В общем, они друг другу нравились.

      – А все равно несправедливо, – вдруг начал новую тему доктор.

      – Что – несправедливо?

      – Ну, был Союз. Было все общее. А теперь у одних – все, а у других…

      – Клизма, – подсказал Ефим.

      – Да отвали ты со своей клизмой! Я ж не только о себе. Хотя и о себе тоже.

      – Правильно ставишь вопрос, Док. Только ответ давно известен.

      – Ну вот и просвети аполитичного медика.

      – А тут особого ума не надо. Была очень плохая система, самоедская. Была долго, семьдесят лет держалась. Сначала – на идеях. Потом – на штыках. В конце – на привычке и западносибирской нефти. А в итоге она просто съела себя сама. И знаешь почему?

      – Ну?

      – Потому что перла против здравого смысла. А это такая штука, которую не убить ни идеями, ни штыками. Приглушить можно. Загнать на время в подсознание тоже можно. Но рано или поздно оно всплывет.

      – Что – всплывет?

      – Понимание идиотизма ситуации. Это и есть здравый смысл.

      – В чем идиотизм-то был?

      – А будто ты сам не знаешь? Строили лучшие в мире ракеты и не имели хороших авто. Вон едем на фиатовском отпрыске, безнадежно устаревшем еще лет двадцать назад.

      Перекрывали гигантские реки, а жрать покупали в очередях или из-под прилавка. Фабрики все вроде работали, а выпускали продукцию для плана, не для людей.

      Ты просто многое забыл, Док. Вспомни хотя бы собрания тогдашние. При Сталине – беда, при Брежневе – фарс и скучища. Все клялись в любви к человеку, про которого через полчаса травили анекдоты.

      А теперь делаем вывод: жрачки было мало, а вся общественная жизнь была вранье и проституция. – Ефим употребил более адекватные, но менее литературные термины. – Вот здравый смысл и не выдержал. Вместе с экономикой.

      – Ладно, пусть так, – не стал спорить Док. – Но почему одним – нефть, а другим…

      – … Возможность зарабатывать самому, – опять спокойно перебил Ефим. – Ни ты, ни я ничего не уперли у советской власти. К сожалению… – после маленькой паузы честно добавил он. – Но с другой стороны, те, кто умеет только воровать, все равно выйдут из игры. Рано или поздно. Останутся те, кто умеет работать.

      – О-о, – усомнился Док, – свежо предание.

      – Я и сам в это слабо верю, – сознался Береславский. – Когда смотришь, как воруют чиновники, – это что-то! Насквозь и без намеков, даже не на совесть, а на все тот же здравый смысл. Ну нельзя так воровать, если хочешь воровать долго!

      – Ну и что нас ждет?

      – А я тебе президент, что ли? – неожиданно разозлился Ефим, задетый за живое. Ему действительно не нравилось, куда поворачивает страна. Свободы становилось все меньше, а вот порядка не увеличивалось. Наоборот, чем больше прав забирало государство у своих граждан, тем