Солнца нет. Алексей Пенза

заскучал.

      – А я не ценитель, – резко отрезал Корсаров. – Но если ты хочешь, уж так и быть, поглазеем на картинки.

      Телефонный разговор закончился и Владимир дал указание водителю направляться к месту встречи.

      Уже в филармонии Корсаров довольно посмотрел в упор на собеседника.

      – Значит, договорились! – спросил он.

      – Договорились, – улыбчиво ответил заказчик.

      – А всё-таки, чего тут такого особенного в этой мазне? – произнёс Владимир, небрежно махнув рукой.

      – Да ты пройдись, посмотри, вещи здесь стоящие.

      – Не заметил! – наплевательски отозвался Корсаров, даже несмотря на выставленные полотна.

      – Ну как знаешь, – равнодушно ответил собеседник, пожав руку на прощанье и ушёл.

      В просторном зале разношёрстные посетители оценивали, любовались, изучали непохожие друг на друга работы пензенских художников. Владимир не понимал пришедших людей, и чего они находят в этих размалёванных квадратах? Сам не замечая, как влился в зрительский поток, мимолётно, придирчиво разглядывая висящие картины. Корсаров, вскользь взглянув, прошёл мимо последней работы, но уйти не смог, что-то заставило его вернуться к ней. Небесная чернота пленила Владимира, накрепко приворожив загадочной красотой. Чёрное солнце нежно по-родственному коснулось состояния души, дав понять, что нет такого человека, которого искусство не обратило бы в свою веру.

      Корсаров неотрывно рассматривал странное творение в полном одиночестве, к этой картине вообще мало кто подходил, что-то непонятное отталкивало остальных людей, и именно это что-то притягивало теперь очарованного бизнесмена. Он так увлёкся созерцанием работы, что неожиданный голос за спиной испугал его.

      – Вас заинтересовало моё полотно?

      Владимир резко обернулся, встретившись лицом к лицу с Меньшиковым.

      – Это сделали вы? – незамедлительно спросил он.

      – Я, – услышал он в ответ.

      – Очень впечатляет, – отрезал Корсаров, сухо представившись. Художник назвал себя, они пожали друг другу руки.

      – Название… Я не понял его смысла. Почему вы так назвали работу – «Солнца нет»? – полюбопытствовал Корсаров.

      – Сильно захотелось. Сердцу не прикажешь.

      – Да, я вас понимаю… – согласился задумчиво собеседник, он на секунду задумался, принимая решение… – Послушайте, я хочу немедленно купить эту картину. Сколько вы за неё хотите?

      Евгений гордо ухмыльнулся.

      – Нисколько. Она не продаётся.

      Владимир непонимающе уставился на нового знакомого.

      – Не продаётся?! Вы смеётесь?! Нет в мире такой вещи, которую нельзя было бы продать или купить, особенно за хорошие деньги. Уж поверьте мне.

      – Значит, это первая в вашей жизни такая вещь, – спокойно ответил Меньшиков, развернувшись, чтобы уйти.

      – Стойте! – окликнул Корсаров. – Тысячу долларов! Я плачу вам прямо сейчас!

      – Нет, – не раздумывая, спокойно отрезал художник.

      Настойчивый