Они написали убийство (сборник). Светлана Алешина

что вы не очень хорошо в эту тусовку вписываетесь. – Почему?

      – Потому что на вашем лице я не замечаю веселья. К тому же вы почти не пьете.

      – Вы думаете, этим людям весело? – иронично спросил Василий. – Если так, то вы ошибаетесь. Весело им всего лишь по той причине, что они пьяны и радуются халявной жрачке и выпивке. На самом деле здесь никто особо не рад друг другу. В творческой среде царят зависть и лицемерие.

      – А вы свободны от этого?

      Василий неопределенно пожал плечами и тихо сказал:

      – Я все-таки стараюсь уделять больше внимания непосредственно творчеству. Хотя сейчас сложно этим заниматься, если не имеешь еще и какую-то другую работу. Некоторые пишут всякий ширпотреб по заказу, как, например, небезызвестный Бельман, – сказал он, указывая на одного из лауреатов, который в этот момент в углу уже жадно целовал в губы совершенно другую девушку, а его бывшая спутница уютно устроилась на коленях Макушкина.

      От Ларисы не укрылось то, что Котов плотоядно поглядывал на нее и даже поглаживал ее ногу.

      «Ах ты, старый ловелас!» – возмутилась Лариса, ловя себя на мысли, что не ощущает никакой ревности.

      – А Макушкин-то ничего себе! – игриво прозвучал голос девушки, сидевшей у него на коленях.

      При этом она искоса бросила взгляд на Бельмана, следя за его реакцией.

      – С пивом сойдет, – не замедлил откликнуться тот.

      – Ну, если я с пивом, то ты – только с «Анапой», – пытаясь быть остроумным, ответил Макушкин.

      – Ха! – только и смог отреагировать Бельман, демонстративно обнимая свою новую пассию.

      – Андрюша – прелесть! – проворковала она, чмокая его в щеку.

      Тут мимо Бельмана прошаркал главный лауреат вечера Степкин, который бросил на него неодобрительный взгляд и что-то пробурчал под нос. Бельман почему-то счел это бурчание личным оскорблением и заносчиво произнес:

      – А ну повтори, что ты сказал, лауреат, твою мать!

      – Чего? – набычился Степкин. – Язвить еще будешь, молокосос!

      – Андрюша, не надо! – пыталась одернуть Бельмана его спутница.

      – Чего «не надо»? – отмахнулся Андрюша. – Всякие лохи хамить, что ли, будут?

      – Вот, полюбуйтесь! – торжественно указывая на Бельмана пальцем, воскликнул Степкин. – И эти люди, использующие бандитскую лексику, получают премии! И после этого мне будут говорить, что у нас в России нет литературного кризиса! И после этого утверждают, что ничего страшного не происходит! Это же пепси-культура! Поколение «некст», мать вашу!

      Тут неожиданно перед ним возник нетвердо держащийся на ногах представитель этого самого поколения Алексей Макушкин. Он вдруг почувствовал, что Степкин в своей обличительной речи затронул и его, и в связи с этим его первейшим долгом является достойно ответить оппоненту. Для этого он попытался избрать выспренный стиль:

      – Я полагаю, что ваши инсинуации абсолютно неконгруэнтны сложившейся в этом зале атмосфере всеобщего удовлетворения и взаимопонимания, – с пафосом произнес он, радуясь и гордясь