Дамы любят погорячее (сборник). Светлана Алешина

достаточно, больше всего и говорит в пользу Марины и подтверждает, что она не имеет к убийству никакого отношения?

      – Мне – говорит, – уныло согласился Степан Антонов. – Я тоже считаю, что если бы Марина была в этом замешана, то она ни за что не оставила бы пустой пузырек от яда у себя в квартире. И потом, она прекрасно знала о том, что у Игоря здоровое сердце, а значит, понимала, что диагноз его смерти – сердечный приступ – обязательно возбудит подозрение.

      – Да, я тоже так считаю, – сказала я.

      – Но, увы, – проговорил адвокат, – это мы с вами так считаем, а следствие полагает: раз у нее в доме найдена улика и у нее мог быть мотив, а об этом позаботилась дорогая Евгения Александровна, написавшая заявление о возбуждении уголовного дела против Марины, в котором ясно указала на наличие мотива – как вы понимаете, я говорю о завещании, – то доказать невиновность Марины будет очень трудно. Единственный способ – найти настоящего виновника, но это, мне кажется, не менее трудно.

      – Какой-то замкнутый круг, – пробормотала я.

      – Да, что-то вроде этого. Так что моя задача состоит не в том, чтобы оправдать Марину, на это нет никаких шансов, а в том, чтобы постараться выхлопотать минимальный срок. – Степан вздохнул.

      – А что насчет звонка? – спросила я.

      – Какого?

      – Ну, того, по которому милиция приехала за изъятием вещдока?

      – Ничего, – снова вздохнул Антонов. – Кто-то позвонил, сказал, что в совершении отравления виновата такая-то и такая, что у нее в мусорном ведре на кухне лежит пузырек из-под яда. А в это время в морге бились над причиной, по которой Игорь умер. Милиционеры поехали проверить и нашли то, что нужно.

      – Значит, кто звонил, неизвестно…

      – Нет, совсем!

      – А Марина… Она не теряла ключи от квартиры в последнее время, или, может, они пропадали у Игоря? – спросила я.

      – Нет, насколько известно самой Марине, такого не случалось, – ответил Степан Антонов.

      – Я все думаю, каким путем пузырек попал к ней в мусорное ведро… – В этот момент я ощутила, что мои печенья начинают пахнуть как-то странно. – Минутку! – крикнула я в трубку и помчалась на кухню.

      И успела в самый последний момент – еще немного, и, боюсь, моему мужу пришлось бы есть сухарики, а не печенья. Я вытащила противень и поставила на плиту, предварительно убрав остывший. На кухне странно пахло газом: это мой суп-харчо, не выдержав изрядного томления под крышкой, вырвался на свободу и затушил огонь конфорки. Я выключила газ, открыла пошире окно, подхватила с противня несколько особо пострадавших печений и, выкидывая их в мусорное ведро, поняла… Да уж, ассоциативный ряд у меня довольно, я бы сказала, своеобычный. Я оглядела еще раз кухню, вздохнула и вернулась к телефону.

      – Степан Антонов? – спросила я в телефонную трубку.

      – Да, я здесь, – откликнулся он.

      – Извините, у меня чуть печенье не пригорело, но, кажется, я знаю, как именно попал пузырек в Маринино ведро. Она была права,