Как две капли воды. Сандра Браун

вернулся, с ним был уже доктор Сойер. Этот был бодр и весел.

      – Ну, как дела, Кэрол? Мистер Ратледж сказал, что вы неважно спали, зато сегодня – ваш день.

      Он внимательно изучал ее карту. Многое из того, что он говорил, произносилось чисто машинально, поняла Эйвери. По-человечески он был ей глубоко несимпатичен, как и Тейту.

      Удовлетворившись показателями жизненно важных функций организма, он передал карту сестре.

      – В физическом смысле у вас дела идут превосходно. Не пройдет и нескольких часов, как у вас будет новое лицо, и тогда можно будет говорить уже об окончательном выздоровлении.

      Собрав все силы, она стала издавать утробные звуки, пытаясь сказать о той роковой ошибке, которую они собираются совершить. Хирург истолковал ее по-своему, решив, что она все еще сомневается в успехе операции.

      – Это вполне реально, обещаю вам. Через полчаса начнем.

      Она снова попыталась протестовать, на сей раз прибегая к единственному доступному ей средству: она отчаянно заморгала.

      – Введите ей предоперационное седативное, чтобы она немного успокоилась, – бросил он сестре и вышел из палаты.

      В отчаянии Эйвери мысленно вскрикнула.

      Тейт сделал шаг вперед и сжал ей плечо.

      – Кэрол, все будет в порядке.

      Сестра ввела в вену шприц с наркотиком. В сгибе локтя Эйвери почувствовала легкое потягивание. Через несколько секунд по телу побежало уже знакомое тепло, и скоро даже кончики пальцев ног у нее стали горячими. Это была нирвана, ради которой наркоманы готовы убить. Восхитительное бесчувствие. Она в момент стала невесомой и прозрачной. Лицо Тейта начало расплываться, а потом исчезло вовсе.

      – Все будет в порядке. Клянусь тебе, Кэрол.

      «Я не Кэрол».

      Она усилием воли держала глаз открытым, но он закрывался сам собой под тяжестью свинцового века.

      – …ждать тебя, Кэрол, – сказал он нежно.

      «Я Эйвери. Я Эйвери. Я не Кэрол».

      Но после операции она уже будет Кэрол.

      6

      – Не могу понять, что тебя так огорчает.

      Тейт круто развернулся и гневно посмотрел на менеджера своей предвыборной кампании. Эдди Пэскел выдержал его взгляд совершенно невозмутимо. По опыту он знал, что Тейт легко может вспылить, но быстро отходит.

      Как он и ожидал, огонь в глазах Тейта скоро погас. До этого он стоял, агрессивно подбоченясь, а теперь опустил руки.

      – Эдди, ради всего святого, моя жена только что перенесла очень сложную операцию, которая длилась много часов.

      – Понимаю.

      – Тогда что непонятного в том, что я разозлился, когда меня окружила толпа назойливых репортеров с их дурацкими вопросами? – Тейт недоуменно помотал головой и вздохнул. – Придется тебе им объяснить. Я был попросту не в настроении давать пресс-конференцию.

      – Даже если они перешли все границы…

      – Это мягко сказано.

      – Но ты сорок секунд был в эфире в шестичасовом и десятичасовом выпуске новостей