Женщина в тени. Артем Тихомиров

сделала, было сильнее всего.

      – В чем дело? – спросила Ида. – Ты на себя не похожа.

      – Устала я.

      – Это понятно.

      Инга подумала, что так ничего и не решила. Никакого плана действий у нее не было. Чем дальше, чем сильнее разум поддавался гипнотическому оцепенению. Словно кто-то со стороны воздействовал на способность Инги принимать решения.

      – Устала, – повторила она.

      – Я тебя знаю, – ответила Ида. – Проблемы? Проблемы у тебя?

      – Нет…

      – Да, именно проблемы.

      Подошла Оля.

      – Успокоилась?

      Инга кивнула. Руки дрожали. Оля, самая высокая из девушек, смотрела на нее сверху вниз.

      – Паршивое дело, – заметила Ида, – девка совсем раскуксилась. Надо что-то делать.

      – Что? – спросила Оля.

      – Без понятия…

      Инга поглядела на обеих.

      – Ну что вы лезете под кожу?

      – Мы тебе не кто-нибудь, не тети с улицы, – сказала Оля. – Что случилось?

      – Вот не надо только такого участия… Вам же все равно на самом деле! – прошипела Инга.

      Оля пожала плечами.

      – Как знаешь.

      Инга отвернулась, не зная, куда спрятаться в этом пространстве, пронизанном светом ламп. Слезы потекли сами собой. Она вытирала их предплечьем. Макияж окончательно размазался. Нос забили сопли.

      Ида наблюдала за каждым ее движением. В гримерке все вернулось к прежнему виду – беспрестанным перемещениям, разговорам, смеху. Постоянно открывалась и закрывалась дверь. Из коридора, утихая и возрастая, долетала музыка.

      – Пойдем – после смены напьемся, – предложила Ида.

      Инга поглядела на нее и улыбнулась.

      – Напьемся?

      – Ну, типа того. Вина возьмем, нарежемся. У меня хата свободная.

      Инга высморкалась в салфетку. Мысль хорошая, но она думала о другом. Рассказать Идке или нет? Вряд ли у нее есть взаймы двенадцать с половиной тысяч баксов, но вдруг она что посоветует?

      – Да и мы давно не встречались. Почешем языком посидим, – сказала Ида. Ее грубоватое, несколько мальчишечье лицо украсилось улыбкой.

      – Можно и пойти, – вздохнула Инга. Она слезла со стола, сняла с вешалки свою сумку и принялась рыться в ней. Отыскался анальгин. Таблетку Инга запила минеральной водой.

      – Что, Соколов этот? – спросила Ида. – С ним косяк?

      Сердце у Инги потяжелело и стало давить на грудь. Все чаще она сравнивала этот эффект с действием какой-то посторонней силы. Может быть, сказать точнее: потусторонней.

      Так было сегодня утром, когда Инга встала с тяжелой головой и невозможностью пошевелиться. Паралич ее напугал, а потом две или три секунды было ощущение, что сердце стремится уйти со своего места, оборвав прикрепленные к нему сосуды.

      – Инга!

      Она мотнула головой, ничего не понимая.

      – Ты меня пугаешь, – сообщила Ида, кладя ей руки на голые колени. Ладони у нее всегда были теплые, прикосновения успокаивающими. – Соколов, что ли, выеживается? Что он тебе сделал?

      –