Вампиры здесь тихие. Елена Никитина

никак не могла собраться с мыслями. Они, мысли то есть, постоянно разбегались и как только удавалось ухватить хоть одну из них за хвост, она отбрасывала его, словно ящерица, создавая тем самым в голове полный бардак. Что же за напасть на меня свалилась? Даже если вино, с которого меня обычно в сон клонит, наконец-то начало действовать, отключиться в такой экстремальный момент я не могла никак. Ситуация как-то не располагала к расслабленности и спокойному времяпровождению, слишком уж напряжены были нервы. Хотя…

      – Твои проделки? – глядя прямо перед собой отсутствующим взглядом, спросила я. Ответ был очевиден, но очень хотелось услышать подтверждение своих догадок из уст главного исполнителя этого потустороннего шоу.

      – Это нужно было для твоей же безопасности, – равнодушно пожал плечами вампир.

      – Моя безопасность сдохла с твоим появлением. – На смену апатии пришло спасительное раздражение, и я не посчитала нужным его сдерживать. – Зачем ты меня усыпил? Кто тебе вообще давал право манипулировать мной, лезть в мое сознание? Что ты вообще ко мне привязался? Теперь твоими стараниями за нами тянется целая гора трупов! Где ты их спрятал? Прикопал в ближайших кустиках? Или съел? Ты рано или поздно свалишь восвояси, а мне все это расхлебывать?

      – Успокойся. – В голосе вампира зазвучал металл. – Я не могильщик, чтобы кого-то закапывать, а «гора трупов», – он кивнул в сторону стоящей позади машины, – уже через несколько часов очнется и просто не будет ничего помнить.

      – И они даже не станут вампирами? – Вопрос вырвался помимо моей воли, но меня это действительно волновало.

      Взгляд, которым меня одарили в ответ, был гораздо красноречивее любых слов. Этот напыщенный самодовольный тип так гордится своей кровососущей сущностью, что раздаривать ее направо и налево не будет даже под страхом осинового кола.

      – Помучаются несколько дней слабостью и головокружением от потери крови, но ничего смертельного с ними не произойдет. – Он раздраженно дернул головой и отвернулся.

      Обиделся, что ли? Обвинение в убийстве его совсем никак не задело, а в том, что после его укуса кто-то станет вампиром, оскорбило до глубины души. Ох, ох, ох, какие мы нежные! Но то, что трупов и вампиров гораздо меньше, чем я успела подсчитать, успокаивало.

      – В таком случае, смею надеяться, ты достаточно насытился правоохранительной кровушкой, чтобы не трогать законопослушных граждан?

      – Пока да.

      – Тогда поклянись мне на сытый желудок, что моего мужа ты не тронешь!

      Несправедливо обиженный вновь повернулся ко мне и удивленно изогнул бровь.

      – Зачем?

      – Затем, что он – мой муж, и, если ты посмеешь ему что-нибудь сделать, я не знаю, что сделаю потом с тобой.

      – Уверена, что у тебя получится?

      – Уверена. А если не получится с первого раза, придумаю что-нибудь еще.

      – Хорошо, клянусь.

      Стереть наглую самодовольную усмешку с вампирской физиономии захотелось со страшной силой. Желательно кулаком, но я сдержалась