Приход ночи. Артем Тихомиров

мне не почудилось!

      – Разумеется. – И все-таки у нее был странный взгляд.

      – А когда он пришел второй раз?

      – Неделю назад. То же самое – походил, ничего не взял, ушел. Но с первого визита я стала приклеивать к косяку волоски, о существовании которых знала, конечно, лишь я.

      – И что?

      – Волоски были на месте.

      – Как это?

      – Он проходил в квартиру, не трогая их. Или возвращал на место, ума не приложу.

      – Откуда он знал?

      – Без понятия.

      – Что же получается. Этот… может заявиться сюда в любой момент и сделать с тобой все, что угодно!

      – Не в любой. Только когда меня нет. Я же запираюсь на засов, который ему снаружи не открыть, – сказала Таня.

      Наконец она встала и распахнула форточку.

      – Все равно… Надо что-то делать. В милицию написать, понимаешь!

      – Не имеет смысла. Мне нечего им сказать – доказательств нет, следов нет.

      – А если они найдут отпечатки пальцев?

      – Ну у него же хватило ума вести себя словно невидимке, так почему он должен быть тупым идиотом и хвататься за все без перчаток? Нет, пока заявление подавать рано.

      – То есть, надо ждать до тех пор, пока он что-нибудь с тобой не сделает?.. – проворчала я.

      Таня пожала плечами, пряча глаза. Она боялась.

      – Извини, что не предупредила. Вчера было не до того, а утром ты спала. Надо было, по крайней мере, тебя разбудить, чтобы ты закрылась изнутри на засов.

      – Слушай, а если замки сменить?

      – Сменю. Только сейчас денег нет.

      – А зачем он приходит? Как думаешь?

      – Наверное, он просто больной, раз ему нравится приходить и слоняться из угла в угол. Кради он у меня вещи, я бы не боялась обычного вора и давно бы написала заявление. Но тут совершенно другая ситуация. Этот ублюдок наверняка заглядывал в шкафы, трогал одежду, нюхал, мял пальцами… А как ему удается не наследить, приходя с улицы… ума не приложу.

      – Тань, перестань, не то меня затошнит, – сказала я.

      Она мотнула головой, не соглашаясь. Ей надо было выговориться.

      – Представь, этот мужик… трогал нижнее белье, которое я ношу! Еще хуже, если он знает, кто я такая, а значит, может специально издеваться надо мной. Он лежал на моей кровати, спускал в ванну, куда я сажусь!..

      Таня редко теряла самообладание настолько сильно, ее голос стал визгливым, высоким, словно у ребенка, который капризничает.

      – Тогда этот тот, кого ты могла знать, – предположила я.

      – Ерунда. Не обязательно. Если каждый мужик, которого я отшила, начнет мне мстить, придется переселиться на Марс.

      – А соседи никого постороннего не видели? Ты спрашивала?

      – Нет. Я не знакома с теми, кто живет выше и ниже. А на моей площадке вообще ни с кем не разговариваю, тут, в основном, старухи, они знают про меня… старухи всегда знают. – Таня усмехнулась. У нее хорошо получалось приходить в норму, быстро остывать после вспышек гнева или успокаиваться после истерик. Либо, подумала я, она обладает искусством прятать свои