Курьер. Николай Степанов

наконечником возле основания рукояти, затем последовал выпад, подсекающий ноги; схватив оружие у топорища одной рукой, воин уже орудовал им как мечом, а в следующий миг древко быстро скользило по ладони, устремляя лезвие в воображаемого противника…

      Движения опытного бойца походили на танец, где каждый шаг заканчивался смертоносным выпадом. А как при этом блестели глаза Прохана!

      – Ну как, все понял? – С некоторым сожалением капрал вернул оружие. – Никогда бы не променял его на меч, но для топора нужны здоровыми обе руки.

      На левом плече воина был заметен уродливый шрам.

      – Мне так никогда не суметь.

      – Ты больше тренируйся. Сначала выполняй движения медленно. Потом быстрее и быстрее. У тебя получится.

      – Спасибо, капрал.

      – Благодарить будешь, если выживешь после первого боя. Действуй, рядовой Сарин.

      А что оставалось? Только так можно скорее осваивать самую главную на войне науку выживания. И я принялся повторять приемы опытного бойца, благо память запечатлела каждую деталь скоротечного урока.

      За обедом Лехан вел себя несколько необычно. Он быстро покончил с едой и сразу ушел из столовой, даже парой слов с нами не перекинулся. А когда мы вернулись к казарме, всю роту отправили на индивидуальные занятия. Сотня новобранцев под присмотром капрала второго взвода вышла из лагеря отрабатывать приемы с личным оружием в полевых условиях. Ни Ловкача, ни командиров первого и третьего взводов я так и не увидел, зато смог взглянуть на наше воинство с высоты небольшого холма.

      Экипированное разномастным оружием и доспехами, оно производило довольно странное впечатление. Казалось, будто воины со всего света собрались в одном месте, желая продемонстрировать окружающим свое искусство.

      Бойцы второй шеренги работали с копьем, третьей и четвертой упражнялись в стрельбе из лука, остальные отрабатывали приемы с мечом. Топор оказался лишь у меня. Может, поэтому я испытывал некоторое чувство неловкости? Спрятался за холмом и вдали от чужих глаз принялся повторять уроки Прохана. Сначала в медленном темпе, затем быстрее и быстрее.

      Что-то получалось сразу, какие-то выпады со второй-третьей попытки, а некоторые не выходили вообще. Вспомнились наставления отца.

      «Наверное, и здесь сначала следует отточить то, что хорошо получается. Понятно, до совершенства мне еще работать и работать, но хоть что-то сумею освоить полностью».

      Принялся отрабатывать приемы с особой тщательностью. Блок, боковой выпад, заставлявший воображаемого противника отойти назад, ложный замах и завершающий удар. Увлекся настолько, что не заметил, как на ладонях появились мозоли. Все-таки топор – не кузнечный молот. Даже на моих загрубевших руках оружие умудрилось найти «нежные» места.

      «Ничего, скоро привыкну», – успокаивал себя.

      Начала давить усталость. Кисти не желали слушаться, мышцы рук и ног требовали отдыха, но я упрямо продолжал упражняться. И тут в самый неподходящий момент при ложном замахе топор буквально вырвался из рук. Оружие описало круг за спиной