Очень плохой профессор. Лена Сокол

посылала ему совершенно очевидные сигналы, а вечером спрашивала уже другого мужчину о его сексуальных фантазиях. Озеров дико возбуждался и… дико ревновал. Он не знал, куда заведет его безумная игра, но не мог отступить.

      Вот и сейчас профессор жутко нервничал, поглядывая каждые пять минут на наручные часы. Наконец-то лекция закончилась, студенты начали вставать со своих мест и покидать аудиторию, а он уже ждал, когда сюда войдет его любимая с недавних пор студентка. Перебирал бумаги, с серьезным видом пролистывал работы, что-то бездумно помечал в блокноте и разочарованно выдыхал всякий раз, когда вновь вошедшая оказывалась не той самой.

      Алексеева явилась за десять секунд до звонка, когда он почти потерял надежду ее увидеть. Вошла летящей походкой и не удостоила его даже взглядом – будто специально игнорировала. Остановилась у своего стола и, напевая что-то себе под нос, принялась выкладывать тетрадки и ручки.

      У Озерова в горле пересохло. Его взгляд неторопливо проделал путь от ее тонких лодыжек до колен, прикрытых подолом платья. Профессор сглотнул и опустил глаза в стопку бумаг. Что там? Лекция? Ага. О чем?

      Он полистал блокнот. Его так и подмывало взглянуть на девушку снова, но мужчина сдерживался.

      Нужно привести мысли в порядок.

      Студенты притихли и ожидали, когда он начнет читать им лекцию, а Озеров продолжал в недоумении пялиться в блокнот. Какого черта? Что с ним происходит? После вчерашней переписки он не мог смотреть на Алексееву и не представлять, как раздевает ее, как жадно целует и в нетерпении наваливается сверху.

      Твою же мать…

      – Итак. – Матвей Павлович наконец встал из-за стола и прочистил горло. – Пожалуй, начнем.

      Главное, не смотреть в ее сторону.

      – В прошлый раз мы с вами говорили об основных показателях эффективности использования основных производственных фондов. Надеюсь, дома вы ознакомились с материалом учебника, потому что этот вопрос обязательно будет на экзамене. А пока…

      В кармане завибрировал телефон.

      – Пока вернемся к видам износа основных производственных фондов.

      Еще раз и еще. Кто-то не унимался, атакуя его сообщениями.

      – Я просмотрел ваши работы на эту тему…

      Он все-таки сделал роковую ошибку: скользнул взглядом по Алексеевой – буквально слегка, и тут же отвернулся. Но думать о чем-то другом больше не получалось. Ее соски были напряжены и выделялись под тонким платьем! А она сидела, глядя в мобильник, и даже ничего не замечала. Мечтательно улыбалась каким-то своим мыслям, сексуально закусив губу, и даже не представляла, как развратно выглядит в этой чертовой полупрозрачной шелковой тряпке!

      – В общем, никуда не годится, – произнес Озеров, глядя в окно. – Из рук вон плохо. Видимо, вы пропустили мимо ушей все, что я вам говорил.

      Только не это. Мысли о сосках молоденькой студентки грозились сотворить с ним прилюдный конфуз. Нагнав на лицо суровости, профессор решительно прошествовал