Хладнокровное предательство. Чарлз Тодд

уже проснулась. Если увидите мужа миссис Камминс, передайте ему, пожалуйста, что миссис Камминс немножко лучше. Тогда он успокоится. Позавтракаете перед уходом?

      – Да, мисс, с удовольствием – и то и другое. – Констебль с выражением собачьей преданности следил за Элизабет Фрейзер, которая как ни в чем не бывало готовила завтрак.

      Переведя взгляд с Уорда на мисс Фрейзер, Ратлидж впервые заметил, что она очень красива. Волосы такие светлые, что казались серебристыми, а глаза – ярко-голубые, такого оттенка, как море при ярком солнечном свете. Наверное, подумал Ратлидж, в ее жилах течет скандинавская кровь – здесь, на севере, это не редкость. А вот выговор у нее скорее уэстморлендский. Значит, она не местная.

      Вскоре в кастрюле запыхтела густая овсяная каша; Элизабет Фрейзер протянула констеблю тарелки, а потом показала на расписной фарфоровый кувшин, стоящий на столе, и попросила Ратлиджа:

      – Будьте так любезны… сходите за молоком. Соседка уже подоила и свою корову, и нашу.

      Он кивнул и вышел в ту дверь, которую указала мисс Фрейзер. В узкой каменной кладовке, где летом сохранялись на холоде молоко и масло, а зимой было теплее, чем на улице, на средней полке стоял большой молочник.

      Мисс Фрейзер раскладывала кашу по тарелкам. Уорд накрывал на стол. Ратлидж сказал:

      – Когда я спустился, сразу заварил чай. Должно быть, он уже готов. – Он взял сливочник, который по-прежнему прижимал угол карты, отлил в него молока, а остальное унес в кладовку. Вернувшись, он взял у Элизабет Фрейзер тарелку с дымящейся кашей.

      – Вы просто молодец, спасибо вам! – поблагодарила она.

      – Если мисс Камминс будет завтракать наверху, у себя, я с удовольствием отнесу ей поднос, – застенчиво предложил Уорд.

      – Ах, будьте так любезны, констебль! Я все для нее приготовлю, когда мы позавтракаем.

      Ратлидж положил себе в кашу сахара и масла, подлил молока. Тем временем мисс Фрейзер поджарила хлеб и поставила на стол сливовое варенье. Уорд с аппетитом набросился на еду.

      Каша оказалась превосходной, густой и горячей.

      За завтраком они обсудили метель, которая разыгралась так неожиданно, поговорили о том, как идут поиски мальчика. Уорд сетовал, что приходится рассылать отряды во все стороны. Никто не упоминал о ферме, где нашли трупы, и не гадал о судьбе ребенка, заблудившегося в холоде и темноте.

      Потом Уорд понес поднос с завтраком миссис Камминс, а Ратлидж помог мисс Фрейзер убрать со стола.

      – Если миссис Камминс так плохо себя чувствует… – начал он, думая, что, раз хозяйка тяжело больна, ему, наверное, лучше подыскать себе другое жилье.

      – Она… пьет, – сообщила ему Элизабет Фрейзер. – К чему скрывать? Хотя вопрос и деликатный. Она начала пить, когда Гарри был во Франции. Потом он вернулся домой целый и невредимый, но она уже не может остановиться. Убийства ее страшно расстроили – разумеется, как и всех нас. И все-таки отговорки в таком деле, по-моему, неуместны. – Она поморщилась. – Не хочу показаться вам черствой, но Гарри очень нужна ее помощь. Управлять