Зелёный мир. Наталия Анатольевна Оленченкова

. Я знала, что это крайне неразумно, ведь холода могли начаться через пару месяцев и каждая сухая ветка может пригодиться, но только этот ритуал помогал мне расслабиться в конце бесконечно повторяющихся страшных дней.

      -–

      – В этом году урожай в саду удивительный! Клубники так много, собирать не успеваю, варенья наварила полный погреб. Ты же любишь клубничное. Приезжай, дочка! – мама давно звала меня приехать к ней, повидаться и сейчас она уговаривала меня в очередной раз.

      – Мама, давай лучше сначала ты ко мне приедешь? Хоть завтра. На море съездим!? А клубника на каждом шагу продаётся, все вокруг говорят, что урожай удался…

      – На каждом шагу…– недовольно повторила мама. – Я бы очень хотела, чтобы ты навестила бабушкин домик, а сад какой стал шикарный! А ещё у нас тут событие произошло: бабка Анфиса заговорила… – мама специально выдержала паузу, знала, чем меня заинтересовать.

      – А что именно она говорит? – я действительно сгорала от любопытства, потому что Анфиса Львовна считалась в маминой родной деревне ведуньей, колдуньей, знахаркой и наделялась прочими титулами, в зависимости от ситуации, в которой она проявляла свои чудесные способности. Также она мало с кем говорила, потому что, по чьим-то словам, её посещали видения, при общении с человеком и эти предсказания обычно сбывались.

      – Говорит быть беде и голоду. Вот все и делают запасы да заготовки, никто из наших даже не думает продавать ни килограмма картошки со своего сада… А ещё спрашивала она про тебя, говорит, если приедешь, чтоб в гости забежала.

      – Ясно… Странная просьба… Я даже не думала, что она меня помнит… Мамочка, я бы конечно хотела, чтобы ты ко мне приехала, но раз ты так категорично отказываешься, то я скоро приеду к тебе. Возможно так будет лучше.

      – Дорогая, я очень рада.

      Я улыбнулась и тихо сказала:

      – Мамуля, я люблю тебя!

      – И я тебя люблю, очень жду!

      -

      Наверное, именно этот телефонный звонок и стал точкой в той жизни, которую я называла «До». Тот день стал последним, в котором остались глупые ненужные ценности: вещизм, карьеризм, счета в банках. Но тогда я ещё не осознавала этого. Тогда лишь только начали закрадываться первые мысли, что что-то теперь пойдет по-другому.

      Часть 1

      Глава 1

      В свои семнадцать лет я была очень полной, невысокого роста, к тому же с проблемной кожей, поэтому вниманием мальчиков совсем не пользовалась. Я очень хотела нравиться, поэтому экспериментировала с внешностью: красилась яркой косметикой, через некоторое время не красилась вообще, волосы мои были испорчены обесцвечиванием, так как один молодой человек, который мне очень нравился, как-то обронил фразу, что ему нравятся исключительно блондинки…

      В общем, шарма мне и это не прибавило.

      Не реализовавшись на любовном фронте, я ушла с головой в учёбу. Я выбрала экологический факультет, просто потому, что туда легко было поступить.

      Постепенно вникая в проблемы экологии, мне стало страшно: что мы делаем с нашей Родиной, почему не задумываемся о будущем нашей страны? Почему старшее поколение так бездумно тратит ресурсы? Почему не предпринимаются попытки сохранить землю на который мы родились, ведь она терпит бедствие. Ядерные отходы, добыча нефти и её регулярная утечка в море, ввоз отходов из-за границы, мусорные полигоны вместо сортировки и грамотной переработки.

      Нашу страну кто-то сознательно превращает в мировую помойку и в выработанный карьер. Но почему?

      –

      Отец моего сокурсника – Борис Леонтьевич работал вахтовым методом в море: ловил рыбу и, приезжая домой, рассказывал, что излишек рыбы, что не продавалась в порту, им было велено выбрасывать обратно в море и ни в коем случае не отдавать бесплатно ни одной рыбки местным нищим и малолетним «оборванцам» (они постоянно крутились на причале в надежде на жалость рыбаков). Когда нереализованный товар сбрасывали в море, дети сидели на причале и плакали, не понимая почему так происходит.

      Не понимали и мы.

      Борис Леонтьевич приезжал домой после вахты и пил «горькую», не просыхая по пять дней, чтобы оправдать своё скверное настроение после этого зрелища. Идти против системы он не мог – за непослушание увольняли на месте. Можно было лишь давать милостыню деньгами из зарплаты, но мужик с большой семьёй не мог позволить себе легко расстаться с тяжело доставшимися деньгами, когда дома каждую копейку ждут жена и трое сыновей. У него болела душа и за нищих на причале и за благополучие своей семьи. Не знал он как помочь так, чтобы всем было хорошо и поэтому регулярно отдавал свою душу на расправу зелёному змию.

      На мой глупый детский вопрос: «Почему же продукты выбрасываются, а не отдаются нуждающимся и голодающим?», – он коротко ответил: – «Нельзя создавать перенасыщение рынка, чтобы не пришлось скидывать цену на продукты».

      Как-то сложно оказалось всё во взрослой жизни.

      Мои родители работали на заводе