Леди не движется. Олег Дивов

про Августа? Окстись, милый. У Августа нет чувства юмора, и он никогда не шутит.

      – Ах вот оно в чем дело. И часто он видит тебя без платья?

      – Каждое утро, в тренажерном зале.

      – Ха, – фыркнул Макс.

      – Совсем без ничего тоже видел. Как и я его.

      – О как. И что скажешь?

      – Сложен он, конечно, роскошно. Древние греки обрыдались бы от зависти. Пропорции изумительные.

      У Макса заиграли желваки под высокими скулами.

      – Дело было в полицейской душевой, – интригующе уточнила я. – Нам пришлось мыться в одной кабинке.

      Макс изобразил улыбку. Улыбка была похожа на оскал.

      – Какая романтика, черт подери.

      – Милый, если тебя окунуть в канализационный коллектор – тебе будет ну абсолютно наплевать на всю романтику. Ты будешь мечтать только об одном: смыть с себя эту дрянь. И условия помывки тебя заинтересуют в последнюю очередь. Да хоть посреди казармы. А если вода горячая – хоть посреди улицы.

      – Это где такое было?

      – На Люктоне, год назад. Что меня убило – в полиции мне с гордостью сказали, мол, у нас тут цивилизация, все как на Большом Йорке, и нормы воды те же – пятнадцать литров в сутки на голову.

      – Кошмар, – согласился Макс. – На корабле двадцать пять. А если пятнадцать, да отмывать химию – это только вдвоем. Иначе никак. Тридцать литров – еще куда ни шло.

      На полсекунды повисла неприятная пауза. Чтобы заполнить ее, я вежливо спросила:

      – Надолго в наши края? Или уедешь вместе с Эмбер?

      Макс задумался:

      – Насчет Эмбер точно не скажу. Она обмолвилась, что у ее матери немного барахлят почки, врачи советовали попить воды из какого-то местного источника. Так что мамаша Мелроуз ругалась-ругалась, но поехала сюда, в это невыносимо скучное место. А я просто хочу отдохнуть. Хотя бы месяц. Последний год был сплошным кошмаром. Я под конец уже ловил себя на мысли – скорей бы дед помер.

      – Ты ж любишь его.

      Макс покачал головой:

      – Дел, я любил его. Пока он год назад не допился до инсульта. Потом начался дурдом. Они из-за какой-то ерунды поругались с матерью, дед ушел к себе, заперся, выжрал бутылку водки – в дополнение к той, которую уговорил за ужином, и неизвестно, сколько было днем, а сколько еще было каждый день в течение пары лет до этого… Его хватил удар, он упал и пролежал так шестнадцать часов. Когда он не вышел к завтраку, никто и не почесался. Но когда его не было на обеде, мать послала слугу разбудить деда. Еще через час решили сломать дверь. Нашли его. Вызвали меня. С Земли, ага. Причину не назвали, я и не торопился. Прилетел через три дня. Он даже в себя не приходил. Врачи сказали – только импланты. Вместо половины мозга компьютер… Мать в шоке, как же так, благородный человек станет каким-то киборгом. Я сказал – оперируйте. И лучше бы я послушал мать. Иногда она дельные вещи говорит. Деда прооперировали, отпустили домой. Держался живчиком. Врачи запретили алкоголь настрого. А дед прекрасно себя чувствует – нет повода не выпить. Тайком добыл бутылку – и оторвался так, что у него в голове половина цепей