Холодные речи. Сборник стихов. Олег Мальчихин

-2

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Непонимание главный враг

      На Петербург,

      Уже ушел последний поезд,

      Прощай мой друг,

      Пронзивший часовой пояс.

      Глаза в глаза,

      Под лезвием холодных взоров,

      Весной гроза,

      Лишенная зарниц узоров.

      Я тут стою,

      И пригород такой убогий

      В одном строю.

      И как отсюда сделать ноги?

      Непонимание главный враг,

      Но снится небо.

      В душе табак,

      Теплится там он вместо хлеба.

      Я на вокзал,

      На станцию последней веры,

      Я всё сказал,

      Простите меня липы в сквере.

      Я исчезал

      Уже не раз, но цепь событий,

      Как зритель в зал

      И как актер всеми забытый

      Во всех дворах

      Я пел всем оголяя раны,

      На всех парах

      Я оббивал все входы в храмы.

      Непонимание главный враг,

      Но снится небо.

      В душе табак,

      Теплится там он вместо хлеба.

      Почерка путь

      В этом мире достаточно дорог,

      Что бы в нем без труда заблудиться,

      Лучше с головой и костями в острог,

      Да в мечтах извиваться птицей,

      Пересекать извилины границ,

      Путать страны и континенты,

      Не видеть тоскливых, угрюмых лиц,

      А если увидел – забыл моментом.

      Тот, кто с отягощенным видом,

      Взрывает взволнованно кислую мину,

      Не ищет числа своим обидам,

      Вечерами прилипает к камину.

      Тут каждый готов окунуться в партер

      Рассказать, как хранит веревку и мыло,

      Каждому поэту – свой «Англетер»

      Только б не видеть своего рыла.

      Хорошо на бумаге нет отражения,

      Но вижу себя в ней насквозь.

      Не стерплю внутри горячего жжения,

      Стержень – а-ля гробовой гвоздь.

      Так вот просто оставит занозу,

      Почерка извилистый путь

      Упрется, замрет, встанет в позу,

      Отравит собой словно ртуть.

      Не выходя из дома

      Не выходя из дома

      Сидит, себя плавит.

      В крови бурлит истома,

      В покой – там и оставит.

      Не говори, не надо,

      Не буду слушать бред

      О том, чему не рада

      И что причиняет вред.

      Мне не быть тебе лекарем

      Я долгий фонарный столб,

      Прибит тяжелым якорем,

      Гляделками двоичных толп.

      В окно твое через шторы,

      Стоя за сотни миль,

      В холостую пускаю взоры,

      Насмешкой своей умиль.

      По проводам телефонным

      Или стуча в печать,

      Голосом своим исконным

      Дай силу не смолчать.

      Холодные речи

      Год за год, не меньше не больше

      Пишу излюбленные письма

      Сжимаю пальцы, ведь это боль же

      Твоя, со мной поделись-ка!

      Оговорены с тобой толпой раскосой,

      Не умеючи скажу, душу скребя

      Вон тот полосатый, что с папиросой

      Также, как я источит себя.

      Не говори, что свои в доску,

      Мне не хватит глаз и даже бинокль,

      В который глядит со стены Маяковский,

      Сдавливая свой иступленный вопль.

      Имеющий ухо услышит стоны,

      Те, что давиче сдавили грудь,

      Плечи, те, как придавили погоны

      А ты молвишь: «Дай мне уснуть!»

      В таком незавидном состоянии

      Вылюблена, но дома есть муж,

      Тоска густая и есть сияние,

      Что отражается в зеркалах луж

      Белый свет – для тебя мир

      Одинок, жалок и пуст,

      Фраза – украл твой любимый кумир,

      Утащил ее с твоих алых уст.

      Нелепо