Оттенки моего безумия. Сабина Рейн

мама. – Я звоню, чтобы поругать тебя.

      Моя мать слишком веселая женщина. Она всегда улыбается, даже в самые грустные моменты. Отец ушел от нас несколько лет назад, и это тоже послужило тому, что я замкнулся в себе. Папа был примером для маленького меня. Но когда я впервые увидел, как он поднял руку на мать, то перестал им быть. Я долгое время его ненавидел, а сейчас отношусь нейтрально.

      – Как ты? – интересуюсь я прежде, чем она начнет меня отчитывать.

      Увидев лавочку неподалеку, я подхожу к ней и присаживаюсь.

      – Ты не звонил мне целые две недели!

      – Прости меня, пожалуйста. Учеба, загруженные дни и все такое, – тараторю я.

      – Блейн, тебе скоро двадцать четыре, ты должен быть мужчиной, который успевает все.

      – Прости, – вновь говорю я, поджав губы.

      – Ты так и не приехал в прошлые выходные, хотя клялся, что сделаешь это.

      Я стукнул ладонью по лбу, вспомнив, что выходные потратил на вечеринку. Я бываю на них редко и не до самого конца, но в тот раз я не стал, как обычно, прятаться в своей комнате.

      – Обещаю сделать это в ближайшие выходные.

      – Думаешь, я тебе поверю?

      – Мам, – выговариваю я самым сладким голосом. – Я люблю тебя.

      Мне даже видеть ее не надо, чтобы понять, как она тает.

      – Я тоже люблю тебя, милый. Кстати! Я звоню не только для того, чтобы поругать тебя, но и чтобы… чтобы сообщить, возможно, плохую новость.

      Все внутри меня напрягается. Кажется, я догадываюсь, с чем она связана. Об этом я никому никогда не говорил. Даже Лане.

      – Когда? – хриплым голосом спрашиваю я.

      – В следующем месяце, – отвечает мама.

      Мой брат Джез выходит из тюрьмы, а значит, пришел конец моей спокойной жизни.

* * *

      В воскресенье, в самый разгар вечеринки, ко мне в комнату залетают две девушки. Увидев меня сидящим в кресле-качалке, в очках и с Мопассаном в руках, они смущаются, но извиняться и уходить не спешат.

      Заложив пальцем страницу, я закрываю книгу и смотрю на непрошеных гостей, ожидая, когда кто-нибудь из них произнесет хотя бы одно слово.

      Это две блондинки, и на раскрепощенных девиц они совсем не похожи. Легкий румянец на их щеках видно даже в приглушенном свете настольной лампы. Обе одеты скромно, но макияж яркий. Что я очень не люблю.

      – Добро пожаловать, девочки! – поднимаясь, говорю я.

      – Мы… мы искали туалет, – начинает оправдываться одна из блондинок, заикаясь, пока я убираю на полку «Милого друга». Вторая тем временем пытается хихикать как можно тише.

      – Можете воспользоваться моим, – сладко улыбаясь, предлагаю я, указывая на дверь около огромной кровати.

      – С-спасибо, – опустив голову, говорит все та же.

      – Иди, я после тебя, – шепчет вторая ей на ухо, не отводя от меня взгляда.

      Меня озаряет: одна из них не такая уж и скромница, какой показалась изначально.

      Подружка кивает и быстрым шагом преодолевает расстояние от входа до двери в ванную.

      Когда мы остаемся наедине с блондинкой-номер-два, я опираюсь