Проклятие брачного договора. Людмила Мартова

себя за руку, чтобы не проболтаться. Чужие тайны выдавать нельзя, это простое правило она усвоила еще в детстве. Ее дед искренне считал, что нет ничего хуже стукачества. Прохладный металлический тубус с сапфирами, убранный сегодня утром в сейф, казался таким осязаемым, что у Дины даже похолодели пальцы. Нет, она не будет о нем говорить, пока не узнает, законно ли то, что Боря выносил продукцию со своего завода и таскал ее в портфеле.

      – У каждого человека есть, за что его могут ограбить, – сказала она как можно беспечнее. – Борис – человек состоятельный. По его внешнему виду понятно, что у него при себе могут быть деньги.

      Следователь отчего-то развеселился.

      – Милая девушка, – сказал он, давя смех, – должен вам сказать, что вы совсем не умеете врать. Это, во-первых. А во-вторых, любой состоятельный господин нынче не держит в кошельке наличных. Так, какая-то мелочь может и заваляться, но это точно не та сумма, ради которой стоит идти на убийство. Обычно бизнесмены пользуются картами, а потому нападать на них средь бела дня бессмысленно.

      – Это мог быть какой-то наркоман, которому и тысяча рублей за радость, – вяло огрызнулась Дина. Она несла чепуху и прекрасно это понимала.

      – Ну да, ну да. Только при таком раскладе этот наркоман мог напасть на любого, кто вошел в подъезд, – мягко сказал следователь, глядя на Дину с сожалением. – И никакие куртки тогда не имеют значения, и Борису вашему при таком раскладе ничего не угрожает.

      Н-да, кажется, такая позиция называлась «вилка». Дине оставалось либо признать, что Борис не нуждается в защите, либо рассказать о спрятанных в сейфе сапфирах. Ни того, ни другого она делать не собиралась.

      – Возможно, вы правы, – сказала она и легко поднялась со стула. – Я надеюсь, мне уже можно идти?

      – Можно. Пока, – согласился следователь и протянул ей подписанный пропуск. – Вот только тут распишитесь, пожалуйста. Мол, с моих слов записано верно, мною прочитано. И да, по-прежнему никуда не уезжайте из Москвы.

      – Я и не собираюсь, – сухо проинформировала Дина. Завтра у нее был последний день переговоров, а значит, оставаться в столице ей было категорически незачем. Но уезжать она действительно не собиралась. По крайней мере, до того момента, пока не поймет, кто и почему угрожает Борису Посадскому.

      Кстати, последнему она позвонила, как только вышла из полиции.

      – Привет, – послышался в трубке голос, с которым Дина за последние пару суток практически сроднилась. – Как прошла беседа с доблестными стражами правопорядка?

      – Ты что, видишь, где я? – засмеялась Дина и даже головой повертела, хотя понимала, что рядом его быть не может.

      – Нет, просто у меня есть часы и я умею рассчитывать время. По моим подсчетам, ты как раз сейчас вышла от следователя.

      – Так и есть, и не хочу тебя расстраивать, но мы с тобой по-прежнему самые главные подозреваемые.

      – Это временно, Динка, – он назвал ее так, как звал тогда в Одессе, и Дина моментально вспомнила и шум прибоя, и запах моря, и вкус вареной