Роннская Академия Магии. Кафедра зельеварения. Тереза Тур

вот тебе еще одно, дополнительное. Нарисуешь зверька, который оживет и будет в течение всей лекции реагировать на мой рассказ! Мимика и жесты должны полностью соответствовать выражаемой им эмоции! Договорились?

      – Но я не…

      – Вы этого не умеете, Сирраква! Так потрудитесь воздерживаться от подобных замечаний впредь. А задание выполните тогда, когда полученные знания позволят вам это сделать.

      Ник опустил голову. Он искренне сожалел, что так глупо обидел преподавателя. Нардо дар Бранд тем временем продолжал:

      – И кстати. Забегая вперед, Сирраква. Следующая пара – «Портрет». Мы будем учиться изображать эмоции. Гнев, радость, грусть… Идите на обеденный перерыв и сделайте несколько набросков на эту тему. Привыкайте к тому, что рисовать вы теперь будете постоянно. До мозолей на пальцах!

      Баргузин обиженно фыркнул и исчез.

* * *

      Шарль упорхнула сразу после второй пары. Джен что-то проглотила в столовой, не чувствуя вкуса, не вникая в беззаботное щебетание Ивы. Она была искренне рада, что у подруг налаживается личная жизнь, но… Эта любовная лихорадка с двух сторон уже начинала раздражать. Может, она просто устала? Пятница, конец недели. Потом библиотечный день, и можно будет уехать, наконец, домой! Шарль и Иве должно понравиться во дворце. Может быть, смена обстановки вернет их обратно?

      Джен улыбнулась, но лишь на мгновение. Снова вспомнила об отце.

      Что-то внутри не давало покоя, все время возвращая девушку к тревожным мыслям. И еще… Постоянное ощущение, что за ней следят! И Ника нигде не видно…

* * *

      Не пугайся, лунный зайчик,

      Бездны черного стекла.

      Не задень, прошу, случайно

      Тень от нежного цветка.

      – Ну как? Можно посмотреть? – громко спросил профессор Верлих дар Албертон.

      Казалось, маг, стоя у окна в пустом коридоре и, напевая себе под нос, обращается к самому себе. Но вот из-за угла послышался шелест бумаги.

      – А как вы догадались, профессор дар Албертон?

      Ник, опустив голову, вышел из-за угла.

      – Ну, я все-таки профессор, – улыбнулся Верховный. – Ну так как? Можно?

      Синие глаза мага горели неподдельным любопытством. Профессор взял листок, несколько минут рассматривал набросок, а потом, сияя улыбкой, вернул его мальчику:

      – Я всегда знал, что у меня красивый голос!

      – Что? – Ник даже рот открыл от удивления.

      – Ты рисовал, когда я пел. Твой рисунок дал мне возможность посмотреть на себя со стороны. Немного постарел… И, боюсь, мне надо заняться спортом.

      Маг нахмурился, но через мгновение снова улыбнулся.

      – А знаешь что? Давай поменяемся! Я тебе – амулет, с помощью которого тебя никто не увидит, а ты мне – мой портрет! Ну как? Идет?

      Ник даже ответить не успел. На его ладони поблескивал голубой кристалл, а профессор уже прятал свернутый в трубочку лист в рукав широкой мантии, напевая:

      Молчаливой черной тенью

      Мои сны читает друг…

      Девушки решили заглянуть к Марте, выпить кисель. Ива никак не могла прийти в себя после