Надо жить Человеком!. Павел Отставнов

p>

      Болезнь нахлынула, как цунами-катастрофа.

      Смеялся-улыбался, не ходил – летал, всё бурлило и радовало…

      И вдруг – вокруг тяжко давящая плотная пустота из страха, боли и предвкусия смерти…

      Оглушенного, бездумного и распятого на больничной койке, его кололи, совещались, стоя вокруг. Затем куда-то привезли, приложили маску и…

      И он очнулся уже в реанимации.

      Потянулись одинаково тухлые дни в палате. Под обезболивающими ни страха, ни боли не было, но голова пустела тишиной безразличия ко всему.

      Когда его выписывал знакомый хирург, сказал:

      – Ну, теперь всё в твоих руках. Захочешь жить – выкарабкаешься!

      Но и дома к вкусу жизни интерес не возник: всё-всё-всё уже было – не хочу.

      Лежал на диване, смотрел в потолок, дремал… Жевал, что жена впихивала…

      В одно утро очнулся от настырно-раздражающего звука: «Кап-кап-кап!»

      Неожиданно всколыхнула и подняла на ноги волна злости: «Жена кран не закрыла?»

      Вслушался, пригляделся – звук был из-за окна, капало на подоконник. И из окна, сквозь щель в плотных шторах, бил настырный луч света.

      Он подошел к окну, хотел задернуть, но, наоборот, распахнул шторы и обомлел!

      Свет! Везде был свет! Яркий, бодрый и наглый! Бесцеремонно, без спроса и беспощадно свет бил по земле, по деревьям, по людям… Ударило и по больному и потянуло к себе.

      Он распахнул дверь, вышел на балкон, вздохнул и выдохнул свежим ветерком:

      – Боже, весна пришла!

      Всё оживало, всё тянулось к доброму свету: зелень листочков и травки, «зайчики» в лужах, ручейки на взлёте… Дворовые собачки развалились, выставив пузки под ласковое тепло… Соседская, вчера еще девчонка, о, чудо, гордо шла с коляской.

      Увидев его, она замахала руками и радостно закричала:

      – Дядя Ваня – выздоровел! Ура!

      Он распрямился, махнул в ответ и вдруг вспомнил, как сын, перед операцией, взволнованно кричал в трубку:

      – Батя, твой внук пошел! Пошел, батя! Не уходи, ты нам нужен, батя!!!

      – Ваня, ты чего, Ванечка? – раздался испуганный голос жены, и она выскочила, как была в халате, к нему.

      Он обнял её и сказал твердо, как всегда:

      – Надо жить, Иринка. Надо жить!

      ***

      Приход спасителя

      Засыпая вечером, спроси себя: «А был ли сегодня во мне Бог?»

      Он проснулся, как всегда, рано.

      Встал и начал зарядкой собирать всё снулое-отлежалое, слегшееся – в единое и двигающееся.

      Затем, по дороге в ванную, осторожно обошел собачку.

      «Дворянке», по человеческим нормам, было намного больше лет, чем ему. Посему она только приоткрыла глаза и вздохнула, типа: «Ах, молодой человек, всё пройдет… И ты проходи, только не наступи, дай еще поспать…»

      Мно-о-ого лет назад, по весне, они нашли щенка-девочку на улице. Так и назвали: «Весна». Так и жили вместе по-весеннему!

      Когда допивал кофе, вошла на кухню «вторая половина». Ну, как «половина», если как два «он целый», сухой, как лист осенний?

      – Опять по своим девкам пойдешь? – усмехнулась жена. – Ниночке скажи, что вечером поможем помыться.

      Он щелкнул, по-молодецки-офицерски, каблуками:

      – Окей-хоккей, моя Прекрасная Дряхлость!

      – Что-о-о-о! Да я ж тебя на год младше, старикашка! Крупу не забудь – птичкам подсыпь. И в магазине корм собаке купить, закончился!

      – Яволь, мой женАраль-ораль!

      В подъезде зашел к соседке-старушке:

      – Мадам, я весь Ваш… Аж, на полчаса!

      Быстро починил шпингалет на балконной двери, взял список в магазин, и был таков…

      Затем забежал (ну, как «забежал»? Зашел, с остановкой-отдыхом на четвертом этаже), к Нине-инвалиду в соседнем подъезде.

      Взял список в аптеку – и на улицу.

      Прогулялись с Весной по парку, подсыпал корм в кормушки птицам, затем сходили в магазин и аптеку.

      Отдав заказы «девушкам», вернулись домой.

      Пообедали и поехали втроем в приют животных, на другой конец города. Весна побегала со знакомыми собачками. Он стал, вместе со столяром, ремонтировать и утеплять вольеры и будки. А она готовила корм и кормила кошек-собак.

      Уже вечером, они сразу зашли к Нине. Загрузили её в ванну, жена стала помогать мыться, а он заварил чай.

      Затем все, с часок, пили чай и отдыхали от трудового дня.

      – Ты, Иваныч, мой спаситель! Мой могучий избавитель! – воскликнула Нина.

      «Да! – подумал „могучий“ старик, отец демократии и двух взрослых детей. – Бывшей, учительница русского языка и литературы, не бывает! Чем можем, уважаемая – тем поможем!»

      Уже дома, засыпая,