Псы Господа. Виктор Точинов

спокойно. Слишком спокойно. Или у Светлова разыгралось воображение?

      – Мне сказали, что ты погибла… Понимаешь?

      – Что? Светлов, ты спятил?!

      – У тебя чайник вскипел. Сейчас все расскажу.

      Девушка встала, окинув гостя удивленным взглядом. Светлов проводил ее глазами. Она всегда была симпатичной. Даже красивой. Но, кажется, стала стройней, чем в пятнадцать лет… Изумительное изящество движений. Кожа словно светится изнутри, роскошная волна волос закрывает половину спины.

      Соня вернулась, катя за собой небольшой сервировочный столик: чайник, чашки, конфеты Светлова, ваза с фруктами.

      – Я бабуле твоей звонил… Она злится, что ты не живешь дома.

      – А зачем? Мне и здесь неплохо.

      – Она сказала, что ты снимаешь жилье.

      – Нет. Квартира моя.

      Хозяйка произнесла это с вызовом. Словно ожидала вопрос: откуда, мол, деньги на такие покупки? Но Светлов не стал допытываться.

      – Солидно, – кратко прокомментировал он. – Не бойся, я в налоговой полиции не служу.

      – Мне нечего бояться, Саша. – Она разлила чай. – Угощайся. Так что там насчет моей гибели? Кто сказал такую чушь?

      «Тщательно скрываемое любопытство?– пытался на ходу выстроить анализ Светлов. – Но почему скрываемое? Вполне естественный интерес».

      – Я в газете прочитал, – ответил он. – Случайно на глаза попалась. Позвонил бабке твоей: нет, говорит, в порядке все. Ну, я когда в город приехал – дай думаю, повидаюсь.

      – Понятно, – она кивнула. – Пей, остынет.

      – Как у тебя вообще дела, жизнь?

      Чай оказался хорош. В меру терпкий и обжигающе горячий. Как раз такой Светлов любил.

      – Все отлично, Саша. Просто замечательно, – ответила Соня без всякого энтузиазма.

      – С кем их наших видишься?

      – Да не с кем особо. А ты?

      – И я. Жаль, правда?

      Разговор пробуксовывал.

      – А классом собраться никто не думал?

      – Я не слышала. Вкусные конфеты, Саша.

      – Классно выглядишь, Сонь, просто супер. Не узнать!

      – Так уж и не узнать, – комплимент явно был приятен хозяйке. – А что Танечка твоя, подурнела?

      Светлов вздохнул. Соня после восьмого класса поступила в училище. И не знала, чем закончилась его юношеская влюбленность…

      – Не хочу об этом. Мы расстались. Давно.

      – А… вон оно что… Что ж ты так… упустил свою любовь?

      – Какая любовь? Дети мы были. Дети.

      – Так ты что, мириться сюда пришел? – в голосе Сони зазвучало раздражение и даже злоба.

      «Разговор может досрочно завершиться», – понял Светлов. А он так ничего и не узнал…

      – Нет, не мириться. Зачем нам мириться – разве мы ссорились?

      Он взглянул ей в глаза. Как смотрел в глаза очень многим девушкам после памятного новогоднего бала. Но сейчас Светлов знал, что и как он делает. Зрительный контакт – один из приемов. Но есть еще кое-что, то, что у него было раньше, и то, чему его осторожно учили… Еще кое-что, некий посыл, некое касание чужого разума. Касание мягкое и аккуратное. Не толчок. «Силой