Трое из Леса. Трилогия. Юрий Никитин

массами животных виднелись странные повозки, запряженные такими же могучими зверями. Повозки были не на полозьях, а на четырех круглых штуках, что не волочились, а вращались, и повозки двигались с непривычной для невров легкостью. На повозках стояли шалаши из невыделанных шкур. Солнце палило, края шкур были завернуты трубочками, как скрученные гусеницами, ветер продувал эти шалаши насквозь. На повозках сидели и лежали женщины, дети. Лица у всех плоские, желтые, с узкими глазами, а вздутые скулы занимали половину лица. Дети и на повозках орали, дрались, плевались. Один мальчишка на глазах у невров расквасил противнику нос, схватил за волосы, бил лицом о край деревянной повозки. Кровь заливала второму мальчишке лицо, губы его были разбиты, но он не плакал, не просил. Взрослые смотрели спокойно, не вмешивались.

      – Это не боги, – сказал Таргитай с некоторым сомнением. – Может быть, это не люди, но и не боги. Боги такие не бывают.

      – Много ты знаешь о богах! – хмыкнул Мрак.

      – Боги бывают разные… Но это не боги.

      – Даже если и боги, – сказал Мрак медленно, в его суровом голосе прозвучала угроза, – то и у них, как видим, льется кровь!

      Облако желтой пыли сгустилось, видно было только ближних зверей. Остальные мелькали в разрывах облака пыли, оттуда слышался надсадный угрожающий рев. Проносящиеся мимо всадники хлестали своих огромных зверей плетьми, орали, свистели, улюлюкали, будто то были не могучие создания Велеса, а живые горы мяса.

      Таргитай ошалел от грохота, рева, стука копыт. Небо потемнело от пыли, а воздух был плотный, колыхался тяжелыми волнами. Рядом с Таргитаем шумно дрожал Олег, его пальцы до половины вонзились в твердую землю.

      Они видели, как одна повозка начала двигаться медленнее, пока не осталась позади. Из нее выпрыгнули два низкорослых мужика в серых кожаных куртках, сняли третьего – старого, сгорбленного, с белой головой. Старик обнял их по очереди, поцеловал, потом расцеловал двух детишек, что прыгали и радостно визжали на повозке. Один из мужиков вытащил откуда-то длинную блестящую полоску, похожую на длинное тонкое лезвие секиры. Старик медленно опустился на колени, нагнул голову. Мужик широко размахнулся, с силой ударил блестящей полосой по шее старика.

      Таргитай ахнул, вцепился в Олега. Голова старика отвалилась, брызнула кровь, а обезглавленное туловище медленно повалилось на бок. Мужик быстро вытер полоску о мертвого, запрыгнул в повозку вслед за другим, а женщина, что держала в руках поводья, сразу истошно завизжала на зверей, огрела длинным бичом по широким спинам.

      Звери ускорили шаг, и повозка начала медленно догонять стадо. Следом скакали загонщики, с гиком и диким свистом нещадно хлестали отставших коров и зверотуров. Никто даже не глянул на лежащего в луже крови старика.

      У Таргитая от долгого лежания заныла спина, а звери все шли и шли. Солнце уже опускалось за виднокрай, прогибая кордон, зажигая все вокруг себя багровым огнем. А когда стадо появилось, напомнил себе Таргитай в страхе, солнце стояло над головой!

      Наконец Мрак поднялся, повел плечами. Суставы затрещали. Он