Остров Хризантем. Юрий Гельман

Иван Сергеевич? – спросил однажды Макаров. – Вам вроде бы вахтенного журналу вести нет необходимости.

      – Так я просто свои наблюдения записываю, – отвечаю, а сам сробел, аж краской лицо залило. – Ваши слова, сказанные в поучение, свои соображения. Разное.

      – А для чего?

      – Пока не знаю, – говорю честно, – может, потом воспоминания напишу.

      – А я так точно напишу! – воскликнул Макаров. – О походе нашем как есть подробно изложу по завершении его. Огромное количество научного материалу собрано будет, да и не только научного. Как же можно без публикации обойтись? А читатели непременно отыщутся. Для человека любознательного и одаренного все интересно и все достойно его познания. Изучение же окружающей моряка стихии не только не вредит военному назначению судов, но, напротив, пробуждая мысль, отрывает людей от рутины судовой жизни.

      – Вы сумели так экипаж направить, что всякая невоенная деятельность, то бишь научная, ему не только полезна весьма, но и работается с большой охотой, а это, согласитесь, редкость большая.

      – Просто я люблю море и свою работу, а экипаж, смею надеяться, любит меня.

      – Это истинная правда, Степан Осипович!

      – Что же касается исследований… Понимаете, Иван Сергеевич, океан – это, знаете ли, как женский характер, который весьма непросто распознать порой. Он скрыт, упрятан на неизведанную глубину, до которой не всякий еще добраться сможет. Так и глубины морей, а в особенности океанов, остаются как будто под покрывалом. И каждый раз, когда наблюдаешь спуск в бездну своего батометра для доставления воды, понимаешь: он делает отверстие в этом покрывале. Таких отверстий сделано еще очень немного. То, что видно сквозь эти отверстия, дает только легкое понятие о явлениях, происходящих в глубинах. И нужно еще много и много трудиться, пробивая в разных точках таинственное покрывало, чтобы верно определить общую картину распределения температур и солености воды в разных слоях и сделать правильное заключение о циркуляции воды в морях и океанах.

      – Мне представляется, что океан исследовать все же легче, чем женский характер, – осмелился вставить я.

      – А знаете, Иван Сергеевич, – вдруг задумался Макаров, – мне кажется, я это сравнение не совсем удачно применил. Для красивости больше. Это все графу Льву Николаевичу Толстому более подвластно, нежели мне, сравнивать. Это он мастер в женских характерах копаться. Мне вот Капитолина Николаевна, жена моя, преданно и нежно служит на протяжении уже шести с лишком лет. Ждет меня отовсюду безропотно, склонности мои разделяет. Сейчас вот Сашеньку лелеет, дочурку вторую нашу. Первую, Оленьку, Господь к себе прибрал…

      – Да, я это знаю. Нелегко вам это пережить…

      – Мне как раз гораздо легче, чем супруге моей. Понимаете сами – почему. Здесь я, с вами, на «Витязе», и дело у меня большое и сложное. А с делом любую невзгоду жизненную преодолеть можно. Что же до женского характера, да и женских тайн вообще… Мужчины это все выдумали, неспособные