Красный свет. Максим Кантор

в дырявых лодках до желанных берегов Запада, просто плохо гребли. Худшие африканцы идут на дно, а лучшие – доплывают. Надо знать, на какой лодке плыть.

      Советолог Александр Янович Халфин, человек с дробным лицом, попытался вступить в диалог с французским мыслителем.

      – Вы не находите, – представил Халфин французу свою любимую мысль, – что Россия – это всего лишь испорченная Европа? Мы спрашиваем себя: не пора ли ставить на России крест?

      – Неужели все так плохо? – полюбопытствовал финансист.

      – Мы – жертвы марксизма, – сказал концептуалист Бастрыкин скорбно.

      – Если у вас есть свободный час, – подхватил Халфин, – я это немедленно докажу…

      – Маркс не прав, – согласился Аттали, – социализм не есть альтернатива капитализму, социализм встроен в историю капитализма.

      – Вот, кстати, небольшой труд по этому вопросу, – заметил Александр Янович Халфин и выудил из портфеля свой заветный трехтомник, – горячо рекомендую.

      – Кто автор? – поинтересовался француз.

      – Это плод десятилетних размышлений, – сказал Халфин и посмотрел затравленно на успешного финансиста. – Хочу обратить ваше внимание на второй том, здесь я расправился с Марксом.

      – Вот как, – сказал Аттали.

      – Спросите француза про казино, – шипел на ухо Бастрыкину майор Успенский, – спросите у француза, как добиться разрешения на игру.

      – Он не по этой части, – шептал в ответ Бастрыкин.

      – Что я, людей, по-твоему, не вижу? – шипел прокурор. – Я профессионал, шулера за версту чую.

      – В третьем томе содержится анализ современности, – настаивал Александр Янович Халфин, – я зачитаю вам принципиальные страницы.

      – Скажи ему, что я приглашаю на ужин, – шипел на ухо Бастрыкину прокурор. – Платить не надо, все за счет фирмы.

      – Не приставай ты к банкиру с антисоветчиной, дай я ему двуглавого орла покажу, – шептал в другое ухо концептуалисту Шаркунов, художник-патриот.

      – Благодарю вас, – сказал равнодушный француз и отошел.

      – Европейцы не готовы использовать наше знание, – пояснил Халфин Бастрыкину.

      Французский мыслитель-финансист пошел прочь, а русские интеллигенты глядели ему в спину.

      – Еще пожалеет, – мрачно сказал прокурор Успенский, – знакомство с прокурором никому еще не вредило.

      – Россия цивилизованному миру безразлична, – сказал концептуалист Бастрыкин.

      – Он же еврей, – сказал художник-патриот Шаркунов. – Ты на него в профиль посмотри. Ему на русских плевать.

      – Человек деньги заработал, – грустно сказал Халфин, – не будем его судить…

      – Мог бы инсталляцию купить, если деньги есть, – сказал Бастрыкин.

      – Французы жадные, – сказал художник-патриот. – У меня вот коптевские бандиты на сто тысяч товара взяли… Правда, деньги Базаров присвоил… а я на храм хотел пустить.

      Интеллигенты