Обещания тьмы. Максим Шаттам

и было холодно, как в морозильнике. На столе лежало обнаженное тело жертвы, покрытое розовыми рубцами.

      Порезы длиной от трех до пяти сантиметров были зашиты, и швы были свежими. Две раны на животе, одна на правом боку, и еще две – на левой груди и правой ягодице.

      – Я решил не начинать вскрытие без вас, – продолжал врач, беря скальпель. – Есть и другие шрамы. Мелкие и старые, их не очень хорошо видно, но их много. Похожи на порезы от бритья. Я их сфотографировал и сделал общие рентгеновские снимки.

      Он разрезал нитки, соединявшие края раны на боку, и осветил фонариком отверстие.

      Аннабель осмотрела тело. Оно было прекрасным: изящные крепкие ноги, упругий живот, красивые округлые груди. Наверняка она пользовалась успехом у мужчин. Лобок и подмышечные впадины безукоризненно выбриты. Она следила за собой. Аннабель посмотрела на распухшую шею девушки. На коже были синяк размером с кулак и два засохших потека крови.

      Как укус вампира.

      – …глубокая… – Голос судмедэксперта вернул Аннабель к действительности. – Не менее десяти сантиметров.

      Он наклонился, чтобы внимательно осмотреть рану изнутри.

      – Чем ее ранили? Ножом? – спросила Аннабель.

      – Да. Потом в рану попала инфекция. Этой девушке требовалась серьезная медицинская помощь.

      Он осмотрел все шрамы и задумался.

      – В чем дело? – спросила Аннабель.

      – Очень странно. Хочется сказать, что она легко отделалась, хотя это, конечно, неподходящее выражение. Не задета ни одна артерия, даже на бедре. Раны глубокие, но не опасные. Если бы порезов было один или два, я бы предположил, что ей просто повезло, но их пять. Кто-то очень старался не подвергать ее жизнь опасности.

      – Она могла нанести их сама?

      – Вообще-то, да. Тогда нужно проверить психиатрические клиники. Не забывайте и о других, мелких шрамах, – сказал он, указывая на грудь и руки девушки.

      Аннабель посмотрела на Тайера.

      – Самоистязание, – сказала она. – Классический случай, подтверждающий версию о самоубийстве.

      – Тогда почему она так старалась не задеть важные артерии? Это не логично.

      – Может быть, не могла набраться решимости?

      Тайер задумчиво покачал головой.

      Доктор Митчелс вскрыл брюшную полость. Выяснить происхождение синяка на шее не удалось. Митчелс не видел ничего необычного, пока не рассек влагалище.

      – Многочисленные травмы, – сказал он.

      – Изнасилования, – мрачно сказала Аннабель.

      – Не обязательно. Это может быть результат грубого полового акта, или ей не хватало смазки, потому что возбуждение было недостаточным.

      – Вы взяли пробы на наличие спермы? – спросила Аннабель.

      – Да, они готовы к анализу.

      – Визуальный осмотр?..

      – Ничего не дал.

      – Потому, что она мертва?

      – Нет. В живом влагалище сперма сохраняется не более суток, из-за выделений. В мертвом теле следы кислых фосфатаз можно обнаружить