Здрасьте, Настя!. Олеся ДЕРБИ

толий ЗАПЛАТИН

      © Олеся ДЕРБИ, 2020

      © Наталья ЗАЛЕСОВА, дизайн обложки, 2020

      ISBN 978-5-0051-2718-1

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      – В жизни всегда будут черные и белые полосы?

      Шаман улыбнулся.

      – У большинства. Но некоторые осознали, что есть нечто другое и оставили свое внимание там.

      – Как узнать или ощутить это нечто другое?

      – Всё очень просто. Если ты расстроен, значит, ты живешь в прошлом, если ты чем-то обеспокоен, ты живешь в будущем, если ты испытываешь блаженство и легкость, ты живешь в настоящем.

      Шаман посмотрел в мои глаза:

      – Где ты сейчас?

Владимир Серкин,«Хохот шамана»

      Пролог

      «Ищу работу. Перспективная, амбициозная, готова привнести креатив в любой трудовой коллектив.

Баба Надя, 62 года»

      Картинку с такой забавной подписью я как-то увидела в Интернете. На фото была изображена беззубая бабуля в очках с толстыми линзами, с красным ободком на седых волосах, усыпанным какими-то несуразными цветами, фенечками на запястьях и огромной дымящейся сигарой в левой руке. Я смотрела на неё, смеялась и ещё не знала о том, что где-то через полгода в глазах потенциальных работодателей сама буду такой же бабой Надей.

      Эта история про поиски работы мечты. Про сомнения, слёзы, обиды, переживания, взлёты и падения. Про мамонтов, режиссуру и дрессуру. Про мудрые советы, ответы не на все вопросы и встречи не в том месте и не в то время. А чтобы добраться до её финала, начну, пожалуй, с самого начала…

      Глава 1

      – А звать тебя как?

      – Зовут меня Настей. А кличут все по-разному. Батюшка родимый – Настенькой. Сестрицы – Настькой. Мачеха – ведьмой проклятой да змеёй подколодной…

Сказка «Морозко», 1964 год

      – Вот, знакомьтесь, Настасья Павловна!

      Так будущий муж радостно представил меня родне. Мальчику уже было далеко за 30. Жил он с мамой. Не пил и не курил, по бабам не шлялся. Имел квартиру, машину и дачу в придачу. И отдавать такое сокровище предполагалась только в надёжные женские руки. На смотрины собрались две его тётки – старшие сёстры моей будущей свекрови. Одинаковы с лица, как двое из ларца. Круглые во всех местах. Маленькие. И жутко придирчивые.

      И если тётя Таня робко улыбнулась мне у порога, то тётя Клава смотрела искоса, строго поджав тонкие губы. Вот её-то, а не свекровь, мне велено было очаровывать первой. Потому что именно мнение тёти Клавы для родственников любого пола, возраста и состояния было важнее новостей по телевизору. И если бы Фрэнсис Коппола вдруг решил снять фильм про крёстного отца как «Крёстную мать», то тётя Клава могла бы стать одной из претенденток на главную роль.

      Услышав мои имя с отчеством, дамы нахмурили брови и сразу стали похожи на депутатов местного Законодательного собрания во время первого рабочего заседания. «Как это, Настасья Павловна? – проносилось в их седых головах. – Не рано ли девочке по отчеству зваться? Это что, новый прикол у молодёжи?»

      Тем временем свекровь накрывала на стол. Клеёночка в цветочек. Огурчики маринованные. Салатик с крабовыми палочками. Котлетки. Картофельное пюре. Компотик. Ложечки-вилочки. Салфеточки. Всё просто и понятно. Поскольку мне велено было молчать, кивать и улыбаться, я страдала от безделья, скуки и оценивающих взглядов. Спасла положение ещё одна тётка, нечаянно нагрянувшая в гости с бутылкой водки и батоном колбасы.

      По своему влиянию на общественное мнение тётя Вика была второй после тёти Клавы. В налоговой инспекции она числилась обычным индивидуальным предпринимателем. А для многочисленной родни была настоящей Армией спасения. То шмотку какую подкинет. То продуктовый набор подгонит в голодные времена. То денег займёт до понедельника. Всегда весёлая, общительная и сговорчивая, она порхала по жизни, как бабочка. Хотя имела далеко не тонкую талию и немаленький, в отличие от присутствующих старушек, рост.

      В тот день тётя Вика была первой, кто крепко прижал меня к своей широкой груди.

      – Наша девка! – кричала она на всю квартиру, радостно чокаясь с моим нетронутым фужером наполненной до краёв рюмкой. Мужнины тётки взрагивали, в сотый раз осматривая мои далеко не хрупкие плечи и молча кивали, как китайские болванчики.

      Сейчас, вспоминая эту «встречу на Эльбе», я представляю себя их глазами и хохочу в голос. Поймите правильно, ведь рядом с племянником они представляли кого-то, похожего на нимфу: коса до пояса, очи в пол, босую и хрупкую. Ну что-то вроде той самой Настеньки из сказки «Морозко» – голосочек ангельский, губки аленькие, скромная, работящая, любящая.

      Я же, хоть и звалась Настей, такою не была. Нет, конечно, я любила будущего мужа и даже