Сыщик Патмосов. Детективные рассказы. А. Е. Зарин

и, стукнув зонтиком, вызывающе оглядела стены камеры, следователя, письмоводителя и скромно сидящего Патмосова.

* * *

      Следователь смутился.

      – Сударыня, это так важно! Вы позволите записать?

      – Пишите, мне все равно! Как только Катя мне сказала, я сразу! Я его не боюсь, мерзавца…

      Следователь мигнул письмоводителю и заговорил:

      – По порядку, сударыня. Имя, отчество, звание и все прочее?

      – Знаю, знаю! Звать меня Караваева, Марья Васильевна, кронштадтская мещанка, сирота, православная, двадцать четыре года, цеховая портниха. Вот и все! Довольно?

      – Великолепно, – улыбался следователь, – теперь что вы имеете передать по делу об убийстве Дергачева?

      – А кто убийца! Видите ли, я прямо, – начала она, оборачиваясь то к Ястребову, то к Флегонтову, я прямо скажу, что была на содержании у Дергачева. Скупой был покойник. Правда, возил гулять, платья дарил, вещь, коли заклад просрочен.

      – Как? Он под вещи давал?

      – А то как же! По клубам больше. Проиграются и закладывают.

      – Так. Продолжайте.

      – А денег всего сто рублей давал. У него племянник Степан Петрович Трехин. Только совсем разбойник. Пьет и буянит. Я уж вам всю правду говорю. Я попуталась с ним и даже денег ему давала, только с ним одно горе. А тут он с Дунькой связался. Да! Она у Коровина на содержании. Так вот. Этот Дергачев, покойник, царство ему небесное, раз мне и говорит: «Никого у меня нет. Люби меня крепко, а я на тебя все отпишу». Вот как я поссорилась со Степкой, и скажи ему это. Как он зарычит, как вскочит! «Да я, – кричит, – убью раньше того!» И убежал. Это в субботу было, а нынче читаю – и убил! Понятно – он!

      Она порывисто перевела дух. Наступила тишина. Флегонтов торопливо подал бумагу следователю. Ястребов прочел вслух показание.

      – Теперь подпишите его!

      – С удовольствием.

      Она сняла перчатку и старательно вывела свою фамилию. Потом встала, взяла зонтик и сказала:

      – Я вас очень просить буду поискать завещание.

      – Есть, так отыщем! Ваш адрес?

      – Поварской, дом пять!

      – В случае чего мы вас потревожим. А Трехина адрес?

      – Жил на Невском, пятьдесят четыре, в меблирушках[7], а сейчас не знаю!

      – Благодарю вас!

      – А убил он, это я знаю!

      Караваева сделала общий поклон и, шурша юбками, вышла.

      – Ну, что вы думаете? – спросил следователь.

      – Разузнать надо, – сказал Патмосов.

      – Непременно! Севастьян Лукич, напишите повестку Трехину.

      – А как насчет Прохора Резцова? – спросил Патмосов.

      Следователь развел руками.

      – И не пойму! Вот история! Понятно, арестуйте. Что на него смотреть! Не он – отпустим! Теперь у нас двое.

* * *

      Трехина искать не пришлось. Он приехал в квартиру убитого дяди и тотчас начал распоряжаться в ней как хозяин.

      Это был господин лет тридцати трех, с типичной наружностью отставного поручика-скандалиста.

      – Где ключи? – спросил он у Лукерьи, едва вошел в комнату.

      – У следователя и пристава. Пришли, все описали,

7

Меблированные комнаты, род дешевой гостиницы в дореволюционной России.