Главы государства российского. Выдающиеся правители, о которых должна знать вся страна. Юрий Лубченков

стен озверелые лица татар… Разбивают уже бревнами двери Владимирского заветного собора. А там, на хорах, постриженные в схиму, ждут смерти семья великокняжеская со своими ближайшими боярами…

      Татары ворвались. Зажгли собор. Дым, поднимаясь кверху, душит стоящих на хорах.

      Кончилась праздничная, яркая, свободная Русь… Кончилась! А как он любил ее, как он думал служить ей, как хотел беречь ее! И вот теперь лежит она, опозоренная, оскверненная, порубленная, еле дышащая, окровавленная…

      И стонет тихим стоном молодой Александр, зажимая голову руками. Встает, подходит к лику Спасову, чернеющему в углу старой иконописью, блещущему золотом и камнями венца.

      – Научи меня помочь ей! Научи меня отдать ей всякую мысль и всякую каплю крови. Дай покоить ее. Дай залечить ее раны. Дай мне послужить родной моей земле!

      И слезы льются из глаз, раскрывшихся на великую неисходную скорбь родины, и вместе с горючим горем что-то светлое, громадное поднимается из недоступных глубин души. Крепнет воля, складывается решимость…

3

      Но пока… Пока еще можно, дыша свободой, повоевать на просторе, богатырствовать, творить сказочные походы.

      Шведы у Ладоги…

      Скорей в поход… Мала рать… Но что ж: «Бог не в силе, а в правде».

      Ночь перед битвой. Один из помощников Александра стоит в ночной страже на берегу полноводной широкой Невы.

      По воде проносятся звуки: кто-то рассекает веслами воду, чья-то плывет великая ладья.

      В ладье, над облеченными во тьму гребцами, стоят два светлых витязя. Лики знакомы. Первые русские страстотерпцы, благоверные братья-князья Борис и Глеб…

      «Брат Глеб, – слышится голос старшего князя, – вели грести. Поспешим на помощь сроднику нашему Александру».

      Въезд Александра Невского в Псков после битвы на Чудском озере. Художник Федор Моллер. XIX в.

4

      Тихий Городец на Волге. Монастырь. В монастыре – смятение. На одре смерти происходит пострижение в великую схиму. И постригаемый – благоверный великий князь Александр Ярославич Невский.

      Истаял русский сокол: всего 43 года. Но тяжела была его жизнь…

      Унижения родины, принятые на душу, походы, напряжения сил, битвы… А там – поездка в Орду…

      Требовали его к себе ханы на поклон. Мог бы не ехать… Не достать было его в Новгороде, защищенном болотами. Да любил он покой родной земли выше своей рыцарской чести. Покорился, поехал, и ездил много раз…

      Трудно было с народом, не привыкавшем к рабству. Вдруг – поднимется, перебьет татарских сборщиков дани. И грозятся тогда грозные беды. И едет Александр отмаливать грозу.

      Вот и сейчас… Грозил хан, готовил нашествие хуже Батыева. И на этот раз отмолил Александр. И – силы иссякли.

      Тихо теплятся свечи. Раздаются слова страшного, спешно совершаемого обряда. Жизнь отжита.

      И с чрезвычайной яркостью мелькают в мозгу умирающего картины прошлого…

      Терем отца, веселые многолюдные охоты, жажда воли, славы, борьбы…

      Шумный