Гневные амазонки. Картер Браун

его ценили – нужно хорошо зарабатывать, чтобы жить в подобных условиях.

      Он открыл дверь лишь после третьего звонка, вид у него был весьма озабоченный.

      – Извините, – сказал журналист, – я сейчас работаю над очень важной статьей и не могу вас принять. Зайдите в другой раз.

      – А название вашей статьи: «Долой мужеподобных женщин»? – усмехнулся я, прислонясь к косяку.

      – Кто вы? – насторожился он.

      – Ваш поклонник. И полностью согласен с тем, что женщина должна быть рабой мужчины. Но боюсь, вам придется отложить работу, если не хотите, чтобы вас втянули в судебный процесс.

      – Может быть, вы все же представитесь?

      – Разрешите мне войти, тогда я непременно это сделаю.

      Он с неохотой посторонился, пропуская меня. Его приятное лицо, обрамленное черными и довольно длинными волосами, оставалось мрачным, а руки нервно полезли в карман куртки, словно он боялся, что помимо воли задушит непрошеного гостя.

      – Адвокат Рэндол Робертс, – представился я, перешагнув порог.

      – Какой сюрприз! – Он насмешливо улыбнулся. – Всегда думал, что адвокаты – джентльмены, а вас можно принять за опустившегося сыщика.

      Со словом «опустившийся» он дал маху – теперь мне было много легче приступить к делу, в успехе которого я очень сомневался.

      – Видите ли, – начал я, – Ланетте Холмс не нравится все, что вы пишете и тем более что говорили при встрече лично. Поэтому она решила обратиться в суд с жалобой на вас.

      При упоминании имени главной из гневных амазонок хозяин квартиры улыбнулся, как паук, почуявший в своих сетях муху.

      – И сколько же она собирается с меня содрать?

      – Миллион долларов.

      Он презрительно захохотал и прошел в гостиную, в которой стояли белоснежные кресла и красная кушетка. На полу перед застекленной дверью на балкон лежал красивый светлый ковер.

      Я подошел к окну. Вид на бухту и Голдентеймский мост был великолепен.

      – И все-таки очень советую вам охладить пыл, особенно в отношении угроз в ее адрес, – заметил я спокойно.

      Он остановился у бара и оперся рукой на полированную поверхность, а затем повернулся ко мне с наглой и в то же время смущенной улыбкой.

      – Признаю, я допустил ошибку, – заявил журналист. – Но что бы на моем месте сделали вы, когда бы вас схватила в охапку толстая баба и вышвырнула за дверь, чуть не проломив затылок!

      – Не знаю, не доводилось испытывать такого. – Я пожал плечами.

      – Она ничего не рассказала? – удивился репортер.

      – Нет. Заявила только, что вы угрожали и продолжаете делать это по телефону.

      Морган засопел.

      – Эта ведьма отлично понимает, что все мои угрозы – не больше чем слова.

      – Конечно, – заметил я, – когда набрасывается разъяренная женщина, трудно выбирать слова и может сорваться какое-нибудь неосмотрительное замечание в ее адрес. Мне интересно одно – до какой степени оно было неосмотрительно?

      – Право, не знаю. – Он покачал