Генетический шторм. Вадим Денисов

от боевиков до фэнтези. Именно его живопыры представлены в фильме «Неудержимые», в «Рэмбах» и много еще где. Бестолковые по сути, но смотреть на них страшновато. Все его ножи, особенно фэнтези-модели, безжалостно передранные тысячами художников, этим свойством обладают. Даже эстетически выверенный знаменитый Double Shadow Dagger, который многие считают самым красивым ножом на планете, явственно дышит художественной смертью. Два узких блестящих клинка в виде двузубой вилки с небольшой перемычкой для жесткости…

      У кавказского кинжала нужный облик сложился исторически, без всяких там «хиббенов», он страшен наследственно.

      – Подожди, они тебе наврали!

      Я не смог сразу спрятать кинжал, одной рукой попадать в ножны не умею. А в вытянутой левой держал «тошку», направив пистолет в лоб старшему.

      – Зря наврали, – заметил я, облизнув губы. – Плохо щенков учишь, аксакал.

      И убрал, наконец, каму в ножны, кончен бой. Двое бойцов сидели на земле рядом, подстанывая под тяжелым взглядом Ноя.

      – Уважаемый, – с трудом заставил себя вымолвить тот, – не убивай их!

      – Да? – делано удивился я. – Медали им дать? Стой, не шевелись!

      – Прошу… Ты под кем, уважаемый?

      – Не с этого нужно начинать, – невесело усмехнулся я в ответ. – А поздороваться, представиться, глядишь, и без зеленки обошлось бы. Да под кем надо, под тем и стою, не твоя масть. Я Гарик Енисейский, так и зовите. Смотритель первого Заречного участка, при ксиве и полномочиях.

      Ной поднял голову к серому небу и шумно вздохнул, словно вспоминая, как и насчет чего он инструктировал перед выходом своих горячих барбосов.

      – Так себе полномочия, сразу скажу, – к месту вспомнились мне слова спасателя Ульянова. – Неопределенные… Поэтому я их сам себе добираю до необходимого уровня. И еще возьму трижды.

      Вытащив документ, я попытался одной рукой лихо развернуть красные пухлые корочки, но получилось очень плохо, нет опыта. Потренироваться, что ли? Это не западло будет? Или нормально? Умней, Гарик, умней!

      – Лады, теперь забирай своих и валите, – внимательно оглядев пострадавших, заключил я. – Телескоп и ножи сложить здесь. На мой мост больше ни ногой. Хоть на ступеньку подниметесь… Лучше сразу сами в Мзымту прыгайте.

      Придерживая друг друга, троица пошла к лестнице, ведущей на мост.

      – Биты свои заберите! Мне гопотное не надо.

      Они остановились, вернее, это старший остановил всех. Ной обернулся, еще раз посмотрел на небо и спросил:

      – К себе нас возьмешь, уважаемый? Если семьями, со стариками и детьми придем? Встанем честно, без обмана. С ума мы все сошли.

      – Твои дети? – указал я на побитых.

      – Мои, сыновья, нас немного осталось, – зло сплюнул он. – Этих научу.

      – Что, совсем там плохо? – глянув в сторону центра, спросил я.

      – Беспредел там полный, – тут же с готовностью влез Аразат, кривясь и массируя плечо.

      – Молчи, щенок, когда старшие говорят, джигит сраный, разве не понял