Молния Баязида. Андрей Посняков

люди. Раничев улыбнулся – он был напрочь лишен политических предрассудков, а один из его дальних знакомых – Колька Рябчиков – даже занимал в КПРФ какой-то пост и немаленький. То ли председатель ячейки, то ли второй секретарь горкома, черт их поймет. У него, у Кольки, и дед был из этих… О! Так, может, Колька поможет? А что, может, и вспомнит, поможет по старой памяти, все лучше, чем тачку на пыльной дороге ловить, во-первых, могут и не остановиться в поле или в лесу, во-вторых, похоже, здесь вообще тачки редко ездят – за все время только один грузовик и проехал, да еще какой-то дед на телеге.

      Красногалстучная детвора уже выстроилась на песке в длинную шеренгу.

      – Становись! – поправив очки, громко скомандовал сутулый – уже в белой, с алым галстуком, блузе и широких брюках. Дети выровнялись.

      – Нале… ву! – голос у сутулого был вовсе не командирский, какой-то гнусавый, только что громкий, да и команды он подавал как-то не по-военному вычурно. – Песню запе… вай!

      Взвейтесь кострами, синие ночи…

      – Мужчина, – Раничев подбежал ближе. – Можно вас на минуточку?

      Сутулый недовольно обернулся:

      – В чем дело, товарищ? Вообще, что вы делаете на лагерном пляже?

      – Я вам только что хотела сказать, Вилен Александрович, – встряла в разговор тетка. – Они тут с полуголой девицей разлагают…

      – Вы такого товарища Рябчикова знаете? – перебивая, осведомился Иван.

      Тетка и сутулый переглянулись:

      – Кого?

      – Рябчикова… Он у вас там в горкоме, что ли…

      – А вы ему кто? – настороженно поинтересовался сутулый.

      – Хороший знакомый, – Раничев широко улыбнулся. – Мы и учились в одной школе, только он чуть постарше. Давно, правда, не виделись… Вы бы позвонили, я думаю, он обрадовался бы. Или мне дайте мобильник – никуда ведь не денусь.

      – Что вам дать? – переспросила тетка. А Вилен Александрович вдруг ни с того ни с сего разулыбался:

      – Товарищ Рябчиков – ваш друг?

      – Ну, не то чтобы друг… Скорее, приятель…

      Вилен двинул локтем тетку:

      – Конечно же, мы позвоним в горком… а вы… по его заданию здесь, или так, отдыхаете?

      Тон Вилена Александровича показался Раничеву несколько испуганным. У тетки тоже был какой-то растерянный вид.

      – Отдыхаем, – с усмешкой отозвался Иван. – Рыбу ловим, загораем, купаемся.

      – Хорошее дело… Если хотите позвонить, пожалуйста, пройдемте с нами в лагерь, – любезно предложил Вилен. – Только вот… – он оглянулся на Евдоксю. – Нельзя ли, чтобы девушка оделась?

      – Нельзя, – усмехнулся Иван. – Украли у нее всю одежку какие-то ухари.

      – Ах, какое несчастье! В милицию, конечно, уже заявили?

      – Да заявили… Толку-то…

      – Что же, однако, делать? Вашей спутнице в таком виде в лагерь нельзя.

      Вилен задумался – чувствовалось, что, несмотря на свою молодость – вряд ли больше двадцати пяти, – он в этой паре был старшим.

      – А вот как поступим! – воскликнул Вилен через