Молния Баязида. Андрей Посняков

ктор. Раничев прислушался.

      Близится эра светлых годов,

      Клич пионера – всегда будь готов!

      Нет, все-таки – радио. Иван улыбнулся – неужели и впрямь удалось уйти от сотников Уразбека?

      – Любый… – Евдокся удивленно оглянулась вокруг – русая, зеленоглазая, стройная, словно березка… она не очень-то смотрелась на фоне этих самых березок, в шелковых зеленых шальварах и парчовом халате, затканном золотом. Впрочем, Раничев выглядел ничуть не лучше – те же шальвары, только из плотной ткани, такой же богатый халат – бирюзовый, с серебряными узорами – только покороче, на золоченом поясе – тяжелая сабля с богато отделанной драгоценностями рукоятью – подарок Тимура. Ну, удружил старый черт! С одной стороны, одарил щедро, за все, что Иван сделал для него в Антиохии, с другой – обвинил в предательстве, послав по пятам отряд гулямов. Хорошо, предупредили, да Салим помог со своей бандой оборванцев. Ургенчец, возжелавший отомстить повелителю полумира за разорение родного города. Мальчишка… Наивный мальчишка. Впрочем, борющийся с Тамерланом весьма последовательно. А вот Иван Петрович Раничев совсем не боролся… Вернее, боролся, но – за счастье, свое и Евдокси, милой рязанской боярышни. Ради зеленых глаз ее бросился в авантюры – стал служивым человеком рязанского князя, а затем, по велению Тимура, должен был организовывать шпионскую сеть в Малой Азии – в обмен на свободу Евдокси. Организовал, и вполне успешно – заодно решил и свои проблемы: отыскал там в Магрибе черного колдуна Хасана, Хасана ад-Рушдия, одного из творцов перстня.

      Иван машинально схватился за висевшую на шее ладанку – вот он, перстень. Подарок самого Тимура, Великого хромца, эмира Мавераннагра, Сеистана, Тебриза и прочее, и прочее, и прочее. В общем-то, Тимур вовсе не отличался такой лютостью, которую ему приписывали некоторые историки, был мудр, гениален, стар… и, похоже, несчастлив. Не повезло ему с наследниками, что поделать! Любимые женщины – умерли одна за другой, сын Мираншах – явно психически ненормален, другой сын, Шахрух, слаб и видит больше смысла в эстетстве, нежели в дальних походах. Сможет ли он после смерти отца удержать страну от кровавой свары? Вряд ли. Хотя, вообще, Шахрух – человек неплохой. Но вряд ли он станет правителем уровня Тамерлана. Пожалуй, Пир Мухаммед, внук, внушает определенные надежды…

      – Мы где, любый? – Евдокся обняла Ивана за плечи. – Кажется, подействовало твое колечко. Ушли от гулямов.

      – Ушли, – Раничев поцеловал боярышню в щеку.

      – А куда? – хлопнула густыми ресницами та.

      Иван усмехнулся. Как бы ей объяснить? Вообще-то, можно было бы и порадоваться – все ж таки наконец он, Иван Петрович Раничев, вырвался из цепких лап прошлых веков – помог и перстень, и заклинание. Вернулся наконец в свое время. Вон – радио, речка, крики купающихся ребят, за рекой – дорога, обычная грунтовка, видно, как пропылил грузовик. Вернулся! Да не один, с любимой. Случилось то, о чем мечтал в узилище Переяславля-Рязанского, в земляной яме, затерянной в песках Туниса, в роскошном самаркандском дворце. Случилось… И что теперь? Раньше казалось – вернется на свою прежнюю работу – и.о. директора Угрюмовского краеведческого музея, вернее, уже не и.о., уже директором, Евдоксю уж как-нибудь пристроит, в библиотеку какую-нибудь… или нет! К себе, экскурсоводом! Вот как только с документами быть? На нее, на Евдоксю… Ха! А беженка она, с Узбекистана. Документы в Москве, на вокзале, украли, сама в дальнем кишлаке жила, пойди-ка, проверь! Да, да, так и сделать! Так, теперь вот еще… Что начальству сказать, друзьям? Максу, хозяину кафе «Явосьма», Веньке, Мишке, Михал-Иванычу – с этими Раничев в свободное от работы время играл в группе на бас-гитаре. Вот у Макса в кафе и играли. Группа была старая, со школьных еще времен, ударник только поменялся… Что им всем сказать? Ведь явно начнутся расспросы. Куда исчез? Где был? А и в самом деле… Иван задумался. Когда он провалился в прошлое? Кажется, в конце мая. Ну да, деревья были такие пахучие, с ярко-зелеными листьями, совсем еще не запылившимися. Музей, очередной сейшн в «Явосьме», девочки в мини-юбках, Влада – как теперь с ней-то быть? Впрочем, не суть… Гроза! Человек со шрамом – Абу Ахмет – посланец темных веков, похитивший из музея перстень, вернее – пытавшийся похитить. А если б тогда Иван не вступил в борьбу с похитителем? Так и остался бы при своих интересах, не встретил бы ни Олега Рязанского, ни Тохтамыша, ни Тимура – да и черт-то бы с ними со всеми, больно надо! Но вот Евдокся… Раничев погладил прижавшуюся к нему девушку. Та, похоже, задремала, пригревшись на солнышке. Еще бы – целую ночь скакали, пытаясь уйти от гулямов. Ржали лошади, воины что-то жутко вопили, а над головами грозно свистели стрелы… Ага… Для начала хорошо бы выяснить, сколько времени прошло с того момента, когда… Судя по всему, сейчас лето. Значит, так… Пришлось срочно уехать в… в дальнюю деревуху на Валдае, нет, лучше еще дальше, на Вепсской возвышенности, где нет сотовой связи, – вот и не позвонить было. Умер, допустим, дядюшка, оставил в наследство дом с огородом, пока оформлял, то се… А с Евдоксей в поезде познакомился, там и сошлись. Беженка она, с Узбекистана. Документы утеряны, друзей-знакомых нет… Ничего! Будут! И друзья и документы. Сначала паспорт, потом – и российское гражданство… Эх, Евдокся!

      – Я,