Лайк за любовь. Алёна Черничная

возвращаться к этой правильной и выверенной до секунды жизни. Будь что будет. Главное – он рядом.

      – Кир, а как фамилия у Егора? – прервал мои размышления обеспокоенный голос Машки.

      – Фамилия? Королев. А тебе зачем? – я повернулась к подруге и вопросительно подняла свои брови.

      Выражение ее лица приобрело какой-то потерянный, а скорее испуганный вид. В руках Машка по-прежнему держала телефон, но пальцы так крепко сжимали мобильник, что казалось, сейчас сломают его.

      – Ты чего? – предчувствие чего-то дурного стало заползать мне в грудь.

      Маша тяжело сглотнула, переводя взгляд с меня, на телефон и обратно.

      – Ты меня пугаешь! – я действительно уже с трудом сохраняла спокойствие.

      – И как давно вы с ним знакомы?

      – Чуть меньше месяца. Да что такое? – нарастающий стук сердца в груди стал эхом отзываться где-то в моей голове.

      – А татуировка у тебя, случайно, не солнце? И первый раз… В машине… – Машин голос нервно срывался чуть ли не в хрип.

      – Да… А… – запнулась я на полуслове, с ужасом понимая, что не упоминала ей об этом никаким образом, – откуда ты…

      Подруга закрыла глаза, набрала в лёгкие воздух и зачем-то крепко прижала свой телефон к груди.

      – Кира, ты вообще знаешь, кто такой Егор Королев?

      Глава 1

      Ты забрал у меня мою душу. Искалечил. Дышать не могла. Если б знала, что ты все разрушишь, Никогда бы в тот день не пришла… *** – Кирочка, детка, все готово! – Иду, бабуль, – прокричала я в ответ и, захлопнув книгу, поднялась со своей кровати.

      Собирая прямо на ходу выгоревшие практически добела волосы в высокий хвост на затылке, я вприпрыжку спустилась по лестнице. Моя бабушка уже стояла в коридоре рядом с двумя коробками, доверху набитыми кабачками. Ее короткие, светлые, с просвечивающейся сединой волосы небрежно торчали из-под кепки, а рабочая одежда и руки были покрыты пылью.

      – Вот, все собрала, – с довольным лицом она ткнула пальцем на коробки. – Семеновна ждет уже.

      – Ба, так они же тяжёлые! Как я дотащу это все? – я нахмурила брови.

      – Как-как? Взяла и потихоньку понесла. Здесь недалеко. А заодно и под солнышком прогуляешься, а то какая-то бледная, – бабуля чмокнула меня в щеку, но тут же отодвинулась от меня, скептически оглядывая с ног до головы. – Когда ты уже выкинешь это неоновое убожество?

      – Нормальное платье, – я пожала плечами, разгладив ладонью складки на подоле зеленого цвета в мелкий горошек. – Мне на свидания в нем не ходить, – и наклонилась к коробке.

      – Дом помнишь где? – поинтересовалась бабушка.

      – Помню, – буркнула я, ощущая всю тяжесть кабачков на своих хрупких руках.

      Направляясь к дому бабушкиной подруги, я думала лишь об одном – зачем людям столько кабачков? Понятно, что это без химии, экологически чисто выращенный продукт, но это же кабачки? А с другой стороны, мы с бабушкой, считай, и жили за счет того, что выращивала она на своей «плантации». К ней приезжали хозяева мелких гостиниц и ресторанов из соседних курортных городков, закупая ящиками сезонные фрукты и овощи. Так как наш дом располагался в крошечном посёлке возле моря, лето было единственной возможностью заработать то, на что мы жили до следующего курортного сезона.

      Наш поселок – это абсолютно некурортное место, хоть море и находилось в нескольких минутах ходьбы от каждого дома. Туристы не проезжали здесь от слова «совсем». В посёлке не было ни торговых центров, ни предприятий, ни рабочих мест, как и школ, и детских садов. Только десяток улиц и несколько сотен участков. Но отсутствие всех современных благ легко компенсировалось крошечным, всегда безлюдным пляжем с чистейшей водой. А до ближайшей цивилизации можно было добраться на машине или на автобусе минут за двадцать.

      Погруженная в свои мысли, я продолжала шагать по дороге, которая круто шла вверх. Пыхтя и чертыхаясь с коробкой в руках, быстро оказалась по нужному мне адресу, но с удивлением притормозила возле двора. Когда я была здесь последний раз около года назад, то все выглядело по-другому. Теперь вместо старого забора стояла высокая кирпичная стена, а вокруг нее были высажены кусты роз и еще каких-то вьющихся цветов. Еле удерживая огромный коробок одной рукой, второй я нажала на кнопку домофона возле калитки, оглашая пустую улицу звонкой трелью.

      – Да, – ответил в динамике незнакомый мужской голос, что уже показалось странным, так как насколько я помнила, Семеновна всегда жила одна.

      – Я к Ангелине Семёновне. Это Кира. С кабачками, – решила уточнить я, после нескольких секунд тишины.

      Издав тихий щелчок, калитка приоткрылась. Аккуратно, стараясь не упасть с коробком, мне удалось протиснуться во двор. Я была у Ангелины Семеновны несколько раз, но не узнавала ни единого метра: теперь здесь стоял огромный дом из светлого кирпича, вокруг него аккуратно были уложены дорожки из камня, между которыми ярко зеленел ровный газон.

      – Это ты Кира с кабачками? – позади меня раздался тот же голос, что и в домофоне.

      – Черт! –