Мертвый рай. Руслан Мельников

Действительно, в половинчатом каком-то мире приходится жить: полумэр-полукомендант, полуквартира-полукабинет, полугород-полукрепость, полумилиция-полуармия. Да и сама жизнь, по существу, является таковой лишь наполовину. Днем люди живут, а ночью существуют, забившись в ненадежные норы. Или – если очень повезло – в спасительный Периметр. Гнусное время, надо сказать.

* * *

      «… надо сказать». На этой-то мысли все оборвалось. И началось утомительно долгое падение в бездну.

      Небо над Северным участком Периметра вдруг взорвалось. Замелькали тревожные всполохи. Наружные динамики, заменяющие Виктору Черенкову открытую форточку, захрипели от натуги. Шум и грохот ворвались в кабинет. Мэра оглушило.

      Длинная-длинная, очередь прошила тишину спящего города. Можно ли тишину прошить? Если так то – наверное. И прошить и изодрать в клочья. И снова прошить. И опять…

      Это были уже не куцые «Псы»-автоматы милвзводовцев. Это был длиннорылый монстр. Его Величество Крупнокалиберный Пулемет Системы Тверского. КПСТ. Тяжелое бортовое вооружение вертушки-«Москита».

      Потом… Однако! Потом рыкнул АГ «Кистень». Все там же – за Северной стеной Периметра рвались гранаты. Убойные комбинированные заряды, от которых нет спасения. Нигде и никому.

      Но почему автоматический гранатомет плюется громоподобной смертью так долго? Так несолидно. Истерично…

      Неужели началось?! Орги все-таки осмелились пойти на решающий штурм? Периметр все-таки атакуют всерьез? А может, это измена? Переворот?

      Виктор Черенков снова потянулся к пистолетам. «Оружие удобное и безотказное. Лучшего, чтобы застрелиться быстро и наверняка…» Простой, честный и прямой, как гаубичный ствол заворужейной говорил только то, в чем был твердо уверен.

      Так, может быть, настало время оросить мозги «Дождем»?

      Стрельба прекратилась. Под окнами пробежал еще один милицейский взвод. И – стихло. Все. Окончательно. Молодцы, быстро они там управились. И все же мэр отключил динамики, отгораживая рабоче-жилое пространство от неуютного внешнего мира. О, блаженная тишина кабинета! Кабинет – это ведь тоже маленький Периметр. Периметр в Периметре. Блеск! Надо же до такого додуматься…

      Черенков встряхнул головой. Хватит уже растекаться по кабинету. Шок позади. Теперь – думать. Делать выводы.

      Итак, стреляли с вертолета. Что, в принципе, не ново. Очереди крупнокалиберного пулемета приходилось слышать и раньше. Редко, но бывало. «Кистенем» били еще реже. Но теперь вот ударили. Значит, накрыли большую, нет, очень большую группу оргов. Но по-настоящему страшно другое.

      Сам с собой мэр обычно не разговаривал – тоже может стать дурной привычкой. Как неконтролируемое поглаживание пистолетов. Однако сейчас…

      – Они еще никогда не появлялись так рано, – пробормотал Виктор Черенков, – и так… Так близко.

      – Вот об этом-то – послышался за спиной негромкий, насмешливый голос, – я и хотел с вами побеседовать.

      Проклятье!