Побочный эффект. Дмитрий Янковский

мобильник.

      – Что с тобой? – Шерстка испуганно распахнула глаза.

      – Черт! – Олег скрючился на сиденье, зажав уши ладонями.

      Звук внутри головы вызывал приступы почти физической боли, словно по нервам пропускали электрический ток. Водитель бросил испуганный взгляд в зеркальце заднего вида и прижал машину к обочине.

      – Отключите мобильник! – истошно закричал Олег. – Пожалуйста!

      Водитель, явно ничего не понимая, нажал кнопку и бросил телефон на сиденье. Звук пропал, боль постепенно стихала, но каждый удар пульса все равно вызывал волны неприятных ощущений.

      – Вам плохо? – Водитель выключил двигатель.

      Шорох и треск оборвались. Некоторое время в голове царила полная, опустошающая тишина, но проехавший мимо троллейбус разорвал ее сухим треском полыхнувшей искры.

      – Я слышу радиоволны, – с трудом прошептал Олег.

      – Братишка, ты меня пугаешь. – Люда склонилась над ним, ничего не понимая. – Какие к черту радиоволны?

      – В голове, – попробовал объяснить он.

      – Бредит. – Водитель уверенным движением распахнул дверцу. – Надо вывести его на свежий воздух.

      – Да не трогайте вы меня! – возмутился Олег, откидываясь на спинку сиденья. – Я действительно их слышу. Искры, работу автомобильного зажигания, шум фена в эфире. Серьезно! Не надо смотреть на меня как на психа! Перед тем как запищал телефон, я слышал, как он соединялся с базой. Жуткий шум, поэтому меня и скрючило.

      – Этого быть не может! – недоверчиво проговорила девушка.

      – Наверное, это из-за новой пломбы, – предположил Олег.

      – Радиоволны? – Люда не могла понять, верить сказанному или нет.

      – Кажется, я читал в журнале нечто подобное, – сказал водитель. – В Америке мужику поставили сначала мышьяк, а затем серебряную пломбу. На стыке двух материалов образовалось нечто вроде полупроводникового детектора, который переводит радиоволны в слышимый звук.

      – Мне не ставили мышьяк. – Олег пожал плечами. – Поехали! Сколько можно стоять?

      Запущенный двигатель отозвался в голове заунывными завываниями. Машина влилась в поток и набрала скорость.

      – Все равно надо узнать у доктора, – сказала Шерстка. – Наверняка это связано с пломбой. До нее ведь все было нормально?

      – Да. Сдеру с него неустойку. – Олег мстительно стиснул зубы. – Зараза криворукая.

      Водитель высадил их в Новых Черемушках, у знакомого подъезда длинного кирпичного дома. Шины взвизгнули, проскальзывая на снегу, красные огоньки стоп-сигналов исчезли за углом, и Олег с Шерсткой остались вдвоем в темноте двора.

      – Холодно, – сказала Люда и поежилась.

      Скрипя снегом, они дошли до дверей. Олег вызвал доктора по домофону и, дождавшись, пока тот откроет дверь, пропустил кузину вперед:

      – Проходи.

      Они поднялись на нужный этаж, где Виктор Абрамович уже ожидал их возле приоткрытой двери в квартиру. Заколка