Без воздуха. Андрей Загорцев

Потом я бегал по складу и запоминал, что где лежит, расписание и нормы выдачи продуктов на камбуз. Через пару часов у меня голова опухла.

      Потом мичман выдал мне видавшую виды робу. Я таскал мешки с крупой, неподъемные сетки с картошкой, мерз в рефрижераторе, отдирая заледенелые туши. Пришла камбузная вахта во главе со старшиной второй статьи и начала получать продукты.

      Так прошел целый день. Вечером, когда прапорщик опечатал склад и сдал его под охрану, я был грязный как черт, злой на себя, шатался от усталости. Помыться можно было только в ротном гальюне под самодельным холодным душем.

      Но я не успел дойти туда. По дороге меня встретил водитель, матрос Ярик, который тоже частенько работал на складе, мотался с моим мичманом в город для получения всяческих продуктов.

      – Слышь, карась, ты же сейчас на складе помощником? – сразу же взял быка за рога Ярик.

      – Ага, – ответил я и напрягся.

      Сейчас начнется. Достань то, завтра к утру роди это. Интересно, смогу я его сейчас завалить с парочки лоу-киков или нет? Кабан здоровый, откормленный. Даже если и завалю, то через несколько минут все водители прибегут со своими гаечными ключами и домкратами, и начнут меня метелить. Бежать за помощью глупо. Группа, которая пока еще формально оставалась моей, сегодня целый день маялась в воде, в то время как я, по мнению парней, загорал на складе. Им нет нужды связываться со старшим призывом. Эх, покатилась жизнь моряцкая на глубину. Сам опустишься – никто тебя не подымет.

      – Тебя Мотыль на камбуз вызывает, давай мухой, салажонок, – заявил Ярик. – Он ждать не любит. Шуруй, а то еще и мне за тебя влетит!

      Кто такой Мотыль, и на хрена я ему сдался? Мне все это очень не нравилось. Куда лучше быть в группе, однородной массе, монолите и не выделяться как теперь. Помощник рундука! Вот он я, во всей красе! Прошу любить и жаловать.

      А что будет, когда меня в каюту к матобеспеченцам переведут? Там ведь нет одного призыва, как в группе, даже пара грузин служит. Других кавказцев в части нет. Как в плохой сказке – чем дальше, тем страшнее.

      Раздумывая о дальнейшей своей печальной участи, я добрел до задней двери, ведущей в столовую-камбуз, и дернул за ручку. Закрыто. Постучать? Ага, высунутся матросы с кухонной вахты, настучат мне в бубен, а потом припашут палубу или котлы драить.

      Может, все-таки ну его, этого Мотыля? Кто он вообще такой?

      Стоп! На мое место в группе вроде должен прийти какой-то старшина-кок с камбуза. Уж не этот ли самый Мотыль? Скорее всего, он. Зачем я ему тогда сдался? Да, вопросов множество.

      А вот и кнопка. Была не была.

      После моего звонка дверь открылась, высунулась голова в черной пилотке набекрень.

      – Бля, карась, ты кто?

      – К Мотылю. Он меня вызывал. Я новый помощник с продсклада.

      – Ясно, заходи. А что, семерочку трудно было отзвонить? Мы тут панику устроили, думали, ответственный или дежурный прутся, – продолжал балаболить матрос, пропуская меня внутрь.

      Сегодня