Джекаби. Все мистические расследования. Уильям Риттер

фруктов. Я толком не ела с предыдущего вечера, но царивший в комнате запах жженых волос и неизвестных химикатов напрочь отбил у меня аппетит.

      Джекаби пересек комнату, снял пальто и небрежно набросил его на манекен. Достав из карманов несколько уже знакомых мне пузырьков, он расставил их на большой металлической подставке. Вытаскивая все новые и новые флаконы, сквозь которые он осматривал место преступления, он заменял их новыми. В карманы летели и другие артефакты, включая китайскую монетку, четки и маленький пузырек, в котором что-то позвякивало. В какой-то момент я поняла, что мне не уследить за всеми его приготовлениями.

      Без пальто детектив казался еще более худосочным. Складывалось впечатление, что он состоит из одних углов – от острых скул и до самых пяток. На нем были простая белая рубашка без галстука и коричневые подтяжки. В тускло освещенной комнате его непокорные волосы казались угольно-черными и придавали его вытянутому силуэту сходство с горелой спичкой.

      – Над чем еще работал Брагг? – спросила я.

      – Пока не знаю. Но, думаю, ответ скрывается здесь. – Он протянул мне сложенный листок бумаги. – Я нашел его под кожаным пресс-папье у него на столе. Что вы об этом скажете?

      Я развернула листок и присмотрелась.

      – Это карта, – заключила я.

      – Блестяще. Вы уже вносите неоценимый вклад в это предприятие.

      – Карта не печатная, – продолжила я. – Такое впечатление, что Брагг срисовал ее, но довольно аккуратно. Линия побережья прорисована довольно точно. Мы в самом центре. – Я указала на точку, которой Брагг отметил Нью-Фидлем. – Похоже, карта покрывает около пятидесяти миль вокруг нас. Для улиц масштаб мелковат, но Брагг отметил соседние города и границы округа.

      На своей схеме покойный Артур Брагг поставил целую дюжину красных крестиков. Они виднелись по всему городу, причем одни сбились в кучки по два-три, а другие стояли особняком. Рядом с большинством крестиков аккуратным почерком было написано «РГ», а возле нескольких значилось «РШ». Каждый был отмечен датой: самые первые крестики появились на карте тремя месяцами ранее, а последние – не более чем неделю назад.

      – Как думаете, что означают эти пометки? – спросила я.

      – Именно это я и собираюсь выяснить, – ответил Джекаби.

      Закончив пополнять запасы в карманах, Джекаби оставил пальто висеть на манекене, а сам вышел из лаборатории в коридор. Я пропустила его вперед, а затем следом за ним прошла в кабинет.

      Детектив взял пыльную тряпку, лежавшую у грифельной доски, и тщетно пару раз провел ею по поверхности. Размазав меловую пыль, он взял мелок и начал писать.

      – Начнем с дат, – сказал он. – Озвучьте их. Начните с самой ранней.

      Я назвала самую раннюю дату, двадцать третье октября, затем нашла следующую за ней, а потом еще одну. Озвучив четыре-пять дат, я подняла глаза.

      – Что вы рисуете? – спросила я.

      – Записываю даты, – нахмурился Джекаби. – Продолжайте.

      – Вы пишете на эльфийском?

      Он отошел от доски и недоуменно