Флейта и Ветер. Дмитрий Янковский

врач «скорой»?! – выкрикнул следователь, подбирая с асфальта «ПМ».

      Сзади уже ломились патрульные, но он успел прицельно послать три пули, прежде чем загрохотал автомат. Гильзы со звоном посыпались на асфальт, бегущий несколько раз споткнулся и побежал широким зигзагом.

      – Заговоренный, гад! – вытаращился водитель наряда. – Сейчас я ему…

      Он прыгнул за руль «уазика», запустил двигатель и со скрежетом вогнал передачу. Машина тремя судорожными рывками сорвалась с места и, набрав скорость, сбила далеко отбежавшего сумасшедшего. Тот повалился как сноп, несколько раз перевернулся под днищем, вскочил и снова побежал, сильно припадая на левую ногу. Автоматчик присел на одно колено и отстрелял в него остаток патронов. Одна из пуль попала предпринимателю в голову, куски черепа и кровавые брызги фонтаном разлетелись метра на полтора. Он пробежал еще с десяток шагов, повалился на колени и взвыл совершенно нечеловеческим голосом.

      Водитель выскочил из «уазика», достал из кобуры «стечкин» и один за другим отстрелял в голову Георгия Суашвили десять патронов. Только после этого сумасшедший упал лицом на асфальт.

      Стало тихо.

      От мусорного контейнера через двор метнулась ошалевшая от пальбы черная кошка.

      – Ни фига себе… – Максим Евгеньевич подошел к трупу. – Смотри что!

      Ночной прохладой пороховой дым прибило к асфальту, от головы предпринимателя почти ничего не осталось. Обрубок шеи подрагивал во внезапно замершей кровавой луже.

      – Господи Исусе Христе! – водила побелел и торопливо осенил себя крестным знамением. – Избави меня от лукавого!

      – Как же девчонка с ним справилась? – Терентьев в лукавого не верил, он знал, что всему есть научное обоснование. – Н-да. Надо бы, чтобы паталогоанатомы получше с ним покопались. Может наркотик какой…

      – Хрен знает что… Чертовщина какая-то! – начальник патруля весь перемазался в собственной крови. – Пойдем, а то эта тварь участкового сильно подрала. Чего только не придумают!

      Начальнику патруля не волновала ни мистика, ни наука.

      С медсестрой случилась истерика, врач «скорой» справлялся сам, торопливо прилаживая капельницу к руке участкового.

      – Жить будет. – буркнул он.

      Водитель помог уложить раненного на носилки.

* * *

      «Тик-так» – говорили огромные часы из черного дерева.

      Плотные бордовые шторы исключали белую ночь из цикла существования. Она была не нужна.

      «Тик-так». Маятник метался серебряным блюдцем.

      Ночь была настоящей, такой, какой и должна быть ночь.

      Пусть по небу разливается отражение солнца, но в этой комнате все должно быть так, как решил хозяин. Иначе он не был бы хозяином. Разум должен повелевать пространством, а не наоборот.

      «Тик-так». В комнате почти не было мебели. Только стеллажи книг по стенам, огромное черное кресло и такой же диван. Еще был несколько излишний стеклянный столик с хрустальным бокалом. Специально стеклянный, чтоб быть прозрачным и почти невидимым. А вот часы лишними не были, они задавали